История древне-нового переименования земли начинается с Палестинского исследовательского фонда (PEF), который в период с 1872 по 1878 год проводил картографирование Палестины «от Дана до Беэр-Шевы», зафиксировав около 9 000 названий населённых пунктов и географических объектов. Как и их предшественники, исследователи пришли к выводу, что изучение арабских топонимов — ключ к идентификации древних мест, ведь, как будет показано во второй части этой статьи, в ряде случаев арабские названия сохраняли более ранние, еврейские. Тем не менее, из 9 000 зафиксированных названий только около одной десятой относились к древности; остальные были описательными и зачастую теряли смысл при переводе. Результаты этой работы были опубликованы в 1881 году в книге Эдварда Генри Палмера «Обзор Западной Палестины: арабско-английский список названий, собранный в ходе исследования».

Во времена Британского мандата Комитет Еврейского национального фонда (ККЛ) имел право давать имена четырём сотням населённых пунктов, расположенных на земле, принадлежащей фонду, но не имел полномочий распространять своё влияние «за пределы поселений — на горы, холмы, вади и долины». В результате только пять процентов названий на британских картах Палестины были на иврите; остальные — на арабском. Это вызывало раздражение в сионистских кругах. Один из членов комитета выразился так: «На протяжении всех лет иностранного господства в Эрец-Исраэль подлинные еврейские названия были стёрты или искажены, а иногда приняли чуждый облик».

Ситуация кардинально изменилась после основания Государства Израиль. Первым регионом, подвергшимся переименованию, стал Негев. Эту работу возглавил Комитет по присвоению названий географическим объектам в районе Негева (Negev Names Committee — NNC), созданный сразу после того, как Израиль взял под контроль Негев и Араву. Его задача заключалась в том, чтобы «присвоить еврейские имена всем географическим объектам — горам, долинам, источникам, дорогам и так далее — на территории Негева».

Комитет продолжил деятельность Израильского общества изучения земли, ранее называвшегося Еврейским Палестинским исследовательским обществом (основано в 1913 году, не путать с британским одноимённым обществом). Целью организации было «развитие и продвижение изучения Земли Израиля, её истории и доистории, с акцентом на аспект заселения и социально-историческую связь между народом Израиля и Эрец-Исраэль». Также она стремилась предоставить «конкретные доказательства непрерывности исторической нити — от времён Йеошуа бин Нуна до наших дней, до покорителей Негева нашего поколения».

Бен-Гурион ясно обозначил одну из целей Комитета по присвоению названий (NNC) перед его членами:
«Мы обязаны устранить арабские названия по соображениям государственной важности. Так же, как мы не признаём политические притязания арабов на эту землю, мы не признаём и их духовную принадлежность к ней, выраженную в названиях».

Сами члены комитета резюмировали суть арабских топонимов в Негеве следующим образом:

«Названия, которые мы обнаружили, не только звучат чуждо для нашего уха, но и сами по себе являются неточными. Их значения неясны, и многие из них — это всего лишь случайные имена людей или прозвища оскорбительного или уничижительного характера. Многочисленные названия имеют мрачный и подавляющий смысл, отражающий беспомощность кочевников и их самоуничижение перед лицом суровой природы».

Тем не менее, несмотря на такую критику, из 533 новых названий, утверждённых комитетом, 333 были либо переводами арабских названий, либо еврейскими аналогами, выбранными из-за их фонетического сходства с арабскими.

Что касается сохранения оригинальных арабских названий, в комитете сложились две противоположные позиции. Более примирительный подход представлял Й. Бреславски:

«На мой взгляд, нет спора относительно самой необходимости ивритизации. Однако арабские названия нельзя стирать с карты. В противном случае мы поставим под угрозу научные исследования. Было бы разумно оставить пространство для будущих корректировок наших выводов. Стирание арабских названий будет вредно как для науки, так и для самой карты… Мы не должны игнорировать арабское население страны или пренебрегать его потребностью в привычных арабских наименованиях».

Другой член комитета был категорически не согласен:

«На мой взгляд, нет смысла сохранять арабские названия. Утверждение, что это необходимо с точки зрения демократии, беспочвенно: ради меньшинства, составляющего 10% населения, мы не можем вынуждать оставшиеся 90% использовать арабские имена… В конце концов, сам источник наших сведений от арабского населения закрыт: арабов здесь больше нет».

В своём первом официальном издании комитет опубликовал новые еврейские названия параллельно с арабскими, но это был последний раз, когда арабские имена были опубликованы официально. Председатель комитета Залман Лифшиц подвёл итог:

«Точно так же, как бедуины Негева не пустили там корни, так и их названия не укоренились… Ивритизация названий имеет политическую цель, и именно в этом направлении должны идти наши обсуждения».

Что это означало на практике?

• Вади Румман (Аравай граната) стало Махтеш Рамон — новое название произошло от еврейского слова рам (возвышенный).
  
• Мунайе превратилось в Тимну,
  
• Вади Радади — в Нахаль Родед,
  
• Умм Джурфинат — в кибуц Грофит,
  
• Рахма — в Йерухам.
  

Комитет оправдывал эти изменения следующим образом:

«Ведь вполне вероятно, что изначальные еврейские названия были искажены и приняли чужеродную форму, и теперь они ‘искуплены’».

Поиск библейских названий имел первостепенное значение, однако в Библии и других древнееврейских источниках содержится сравнительно немного упоминаний мест в Негеве. Были и разногласия по поводу идентификации некоторых объектов, но, несмотря на это, такие названия, как Йотвата и Эврона, были утверждены. При этом комитет добавил оговорку:

«Этот список (содержащий 65 названий) не предназначен для научной идентификации объектов. Он включает исторические имена, местоположение которых не установлено, но которые выбраны в качестве основы для наименования географических объектов».

В 1951 году Комитет по наименованию в Негеве был объединён с комитетом Еврейского национального фонда, действовавшим ещё в годы британского мандата. За первые годы после провозглашения независимости Израиля комитет присвоил 200 новых названий — столько же, сколько было дано за весь мандатный период.

Если древнееврейское название сохранялось в арабской форме, оно восстанавливалось:

• Даллата стала Далтоном,
  
• Касла — Ксалоном,
  
• Бейт-Дажан — Бейт-Дахоном,
  
• Зир’ин — Йизреэлем.
  

Некоторые арабские названия остались без изменений, например: Хадера, Хамадия, Метула и Хульда.

Когда это было возможно, приоритет отдавался библейским или талмудическим названиям, затем — персонажам Танаха (даже если они не были связаны с этим конкретным местом) или библейским фразам. Другие топонимы были заимствованы из еврейской истории, израильских войн, сионистской идеологии или названы в честь общественных деятелей.

Что касается природного ландшафта, то в Библии упоминаются лишь 32 названия рек и ручьёв, из которых 18 находятся к западу от Иордана. Ещё пять названы в Мишне и апокрифах, и ещё двенадцать — в греко-римских источниках. Несмотря на столь ограниченные данные, 135 водотокам были присвоены библейские или постбиблейские названия, ещё 85 — имена библейских персонажей. Всего было названо 780 русел и 520 источников.

Из 720 древних теллей (холмов с руинами) только 170 получили свои библейские или древние имена. Так, например:

• Хирбет Банна стала Хорват Баннай,
  
• Вади Хур — Нахаль Хур,
  
• Эйн аль-Дильба — Эйн Долев,
  
• Джебель Джармак — гора Мерон,
  
• Вади Хамам («Долина голубей») — Нахаль Арбель (в честь древнего еврейского города).
  

Во многих случаях описательные арабские названия были заменены на бессмысленные еврейские, например: Хирбет Нгеасс (руины груши) стала Хорват Нагос, хотя логичнее было бы назвать её Хорват Агас (груша на иврите). Тем не менее, в некоторых случаях в быту продолжали использовать арабское название, например: Вади Мильх вместо официального Нахаль Йокнеам.

Йешаяху Песс, член комитета, включил тысячи таких названий в свою Топографо-историческую энциклопедию Земли Израиля на иврите, указывая их арабской вязью.

Более десяти лет назад, во время учёбы на курсах экскурсоводов, израильский географ Менахем Маркус сказал нам, что невозможно по-настоящему понять эту землю, не зная её арабских названий. В его монументальной Энциклопедии Mapa приводятся бывшие арабские названия каждого еврейского населённого пункта, а также названия арабских деревень, разрушенных в 1948 году.

Он утверждает, что делает это не из политических соображений, а ради объективной информации:

«Раз и навсегда мы преодолели идиотские комплексы предыдущих поколений, которые считали, что страшно, опасно и угрожающе упоминать название какой-либо деревни, покинутой в 1948 году», — сказал он в интервью.

«Чёрт возьми, это всего лишь информация — а информация, как мы знаем, объективна. Это глава истории Земли Израиля, и мы не занимаем чью-либо сторону. Каждый родник, каждый ручей в Израиле, если он имеет название — должен быть обозначен под этим именем. И если его называют ‘Эйн аль-Ламон’, потому что там были лимонные рощи, кормившие жителей покинутой арабской деревни, то почему бы не указать это на карте? Почему руина должна быть безымянной? Только потому, что это была арабская деревня, которую покинули?»

И напоследок — один показательный эпизод из эпохи переименований, который иллюстрирует риски и сложность самого процесса. В марте 1949 года возник спор вокруг названия Язур, палестинского арабского города, где в январе 1948 года были убиты семь израильских солдат, сопровождавших конвой. После того как город был захвачен, а его жители покинули его в ответ на приказ ЦАХАЛа «очистить район», новые еврейские жители хотели назвать место Мишмар ха-Шива («Пост семерых») — в память о павших солдатах. Однако комитет по наименованиям отказал, присвоив городу имя Азор — древнее название этого места, которое, по их мнению, сохранилось в арабском «Язур».

Из ответа комитета:

«Мы понимаем и чувствуем эмоциональные мотивы, побудившие вас установить здесь памятник семерым павшим солдатам. Однако создание мемориалов нашим дорогим павшим не может иметь приоритет над историческими названиями мест… Ведь именно историческая связь привела еврейскую общину в эту страну, а также волонтёров из-за рубежа — к этой войне и всему, что из неё последовало.»

Ответ семей семерых погибших показателен и, возможно, даёт важную подсказку, как следует подходить к вопросам наименования мест:

«Поселение заслуживало бы вашего одобрения и благословения за такую инициативу. Вместо этого от вас пришла жесткая решимость продолжать охоту за археологическими аллюзиями в ущерб верности нашему новому бытию и современной реальности.»

В конечном итоге имя Мишмар ха-Шива было дано ближайшему мошаву, а не самому городу.

Источник Substack

Телеграм канал Радио Хамсин >>