Поднимаясь через ущелье Текоа, я вновь поражаюсь красоте этого места. Холмистые горы и отвесные скалы возвышаются над узкой долиной, которая петляет из стороны в сторону.

Это место могло бы напоминать сказку, если бы не голые склоны гор и отсутствие журчащего ручья, бегущего через долину.

И всё же в этом месте есть что-то магическое.

Мы идём по тропе, которая ведёт через ущелье. Я наблюдаю за птицами, которые стаями перелетают с одной стороны на другую, находя убежище в многочисленных маленьких пещерах, усыпавших скалы. Птицы ловят ветер, неизменно проникающий через этот узкий канал. Глядя на то, как стаи скворцов устремляются вниз, а голуби парят в воздухе, я ощущаю, как моё сердце воспаряет вместе с ними. Здесь царит мягкий, расслабленный ритм, который наполняет всё вокруг.

Я далеко не первый человек, кто влюбился в это место. В библейской традиции Текоа была родным краем пророка Амоса, чья близость к Богу наверняка была усилена вдохновляющими пейзажами. Другие библейские фигуры также проходили через эти места.

Но, возможно, самым известным жителем этого ущелья стал человек, поселившийся здесь после библейских времён. Христианский монах III века, Харион, построил монастырь на краю утёса. Остатки монастыря, наполовину висящие в воздухе, всё ещё можно увидеть тем, кто проходит через ущелье.

Харион был из тех интровертов, которые стремились уйти от суеты общества. Он покинул свой первый монастырь на ручье Прат (также известном как Вади Кельт, где жил пророк Иеремия), чтобы сбежать от шума, вызванного его же последователями, которые нарушали его одиночество.

В ущелье Текоа монашеская жизнь Хариона была аскетичной и созерцательной. Он обходился почти без слов, постился до заката и проводил ночи в пещере, чередуя сон и молитвы.

Ущелье Текоа было идеальным местом для медитативного монаха, особенно для такого, который ценил одиночество. Здесь находится одна из крупнейших многоуровневых пещер в Израиле, что привлекало тех, кто искал тишины и уединения.

Во время путешествия в эту пещеру, которая теперь называется Пещера Хариона, можно забыть обо всём шуме и визуальном хаосе повседневной жизни. Помимо Пещеры Хариона, вдоль стен ущелья разбросано множество более мелких пещер.

Многие пещеры в ущелье оборудованы вырезанными из скалы выступами, арками и стенами, что свидетельствует о монахах, которые, следуя примеру Хариона, искали здесь уединения.

Ущелье Текоа поражает своей суровой и притягательной красотой. После переезда в Израиль из США более 20 лет назад мне понадобилось время, чтобы научиться ценить такой тип пейзажа. Выросшая среди зелёных болот Нового Орлеана, штат Луизиана, я никогда не могла представить, что такая местность может показаться мне привлекательной. Но теперь я это чувствую.

В этой полупустынной среде каждая суровая скальная формация становится естественной скульптурой, достойной восхищения. Красота голубого неба на фоне белых скал, крик одинокой птицы — эти виды и звуки переполняют чувства в местах, таких как ущелье Текоа.

Эта картина резко отличается от той, где я выросла: там шумная какофония птичьих голосов заполняла огромные деревья под небом, наполненным грозовыми облаками.

Гуляя по этому ущелью, я всё больше увлекаюсь идеей уединения и медитации, которые можно обрести только в месте, свободном от отвлекающих факторов и требований времени. Здесь можно мягко и постепенно погрузиться в медитативное состояние, сначала сосредоточившись на красоте Божьего творения, а затем позволив себе полностью раствориться в разительной тишине.

Хотя большинство современных направлений иудаизма не делают особого акцента на медитации, мне нравится думать о библейских пророках, таких как Иеремия и Илия, которые обретали свою руах ха-кодеш (связь с Божественным) в местах суровой красоты.

В книге Бытия даже наш праотец Ицхак отправился ласуах басадэ (медитировать в поле). Многие толкователи считают, что эти слова описывают форму медитации, которая происходила на открытом воздухе, вдали от повседневной суеты.

На протяжении веков хитбодедут (самоизоляция) упоминалась в трудах еврейских мистиков как инструмент для достижения девекут (слияния с Богом). Как Рамбам, так и его сын Авраам Маймонид обсуждали ценность этой практики.

Более известными примерами мудрецов, практиковавших уединение, были великие хасидские учителя, такие как Бааль Шем Тов и Рабби Нахман из Бреслава.

Здесь, в ущелье Текоа, я нахожусь в хорошей еврейской компании. Найдя идеальное место на большом белом камне, я на мгновение замираю, чтобы впитать в себя невероятный вид, затем закрываю глаза и сосредотачиваюсь на внутреннем мире.

И, следуя словам Авраама Маймонида, я пытаюсь «опустошить сердце и разум от всего, кроме Бога, и наполнить их Им». Отвлекаясь от своих мыслей и сосредотачиваясь на пении одинокой птицы, я погружаюсь в медитативный поток, наполняющий ущелье Текоа.

Источник: Jerusalem Post

Телеграм канал Радио Хамсин >>