Смелые операции, проведенные Израилем на северном направлении в последние недели, заслуживают похвалы за их исключительную эффективность.

Согласно The New York Times, рейд подразделения ЦАХАЛа «Шальдаг» на объект по производству высокоточных ракет в Масьяфе (Сирия) нанес удар по важнейшему объекту Ирана и «Хезболлы», задействованному в разработке высокоточного оружия. Эта операция не только сорвала ускоренные приготовления «Хезболлы» и Корпуса стражей исламской революции к войне в Ливане, но и продемонстрировала способность ЦАХАЛа атаковать и уничтожать аналогичные объекты на территории Ливана.

Две волны атак, осуществленных через дистанционное подрывание персональных средств связи, также сыграли важную роль, добавив новый измерение в конфликт. Операция, приписываемая Израилю, нанесла значительный горизонтальный урон организации как в плане масштабных потерь в живой силе, так и в плане дестабилизации командования и управления. Элемент внезапности, а также ощущение уязвимости, которое испытала «Хезболла», также имеют важное значение. Хотя подобные операции целесообразнее проводить одновременно с авиаударами и наземными атаками в рамках полномасштабной войны, решение провести её изолированно было оправданным, если ЦАХАЛ находился в ситуации, когда выбор стоял между применением или утратой возможности.

Не исключено, что ликвидация Аклиля и его командной группы была связана с успехами предыдущих операций. Некоторые руководители службы безопасности могли быть смещены в условиях чрезвычайной ситуации, вызванной израильскими успехами, что создало ещё одну возможность для израильской разведки.

Эти успехи в Ливане подчёркивают общий застой на фронте в Газе. Политические причины этого очевидны и широко обсуждаются в израильских СМИ. Разрыв между тактическими успехами ЦАХАЛа и упорным отказом разработать стратегию для войны на юге — а именно, найти альтернативный механизм гражданского контроля в Газе — виден каждому израильскому гражданину. Менее очевиден более глубокий и длительный контекст этого явления, связанный с особенностями военной культуры Израиля.

Со времён 1990-х годов, за исключением операции «Защитная стена», Израиль избегал проведения решительных военных кампаний. Оперативная решимость, напомним, является оригинальной концепцией израильской военной стратегии. Израиль никогда не стремился к абсолютной победе и ликвидации врагов как политических субъектов, ограничиваясь лишь устранением немедленной военной угрозы. Борьба с терроризмом, ориентированная на террористические группы, а не на армии, приучила ЦАХАЛ к модели точечного (и бесконечного) преследования лидеров террористов с одной стороны и воздушным операциям с применением «лестницы эскалации» с другой.

В последние десять лет появилась новая военная теория — «кампания ниже уровня войны». В профессиональной литературе и в стратегии ЦАХАЛа эта кампания известна как «война между войнами» (Мабам) или «превентивный подход». Сформулированная в качестве центральной стратегии Израиля в годы гражданской войны в Сирии, она была нацелена на сдерживание и предотвращение усиления противника посредством тщательной разведки и ответных мер (в основном авиаударов и периодических спецопераций).

Некоторые авторы этого подхода подчёркивали, что он не является заменой способности ЦАХАЛа решительно победить противника в условиях полномасштабной войны. «Тот, кто хочет, будет готовиться к войне», — писал генерал-майор Ницан Алон.

Логическая связь между Мабам и самой идеей войны была разъяснена в той же статье. Срыв планов противника по наращиванию вооружений и подготовке — это часть гонки вооружений и боеготовности. Баланс сдерживания и свобода стратегического маневра воюющих сторон тесно связаны с тем, насколько каждая из сторон оценивает свои шансы на успех в возможной войне.

Однако культура и образ мышления крупных организаций формируются главным образом через их действия. Несмотря на то, что «Хезболла» уже давно стала военной силой и в настоящее время является одной из крупнейших и сильнейших армий в регионе, десятилетия антитеррористических операций выработали у ЦАХАЛа устойчивые привычки. Акцент Алона на необходимости готовиться к войне можно рассматривать как свидетельство того, что не все в ЦАХАЛе разделяли его мнение.

В последнее десятилетие «войне между войнами» уделялось значительное внимание. Например, в интервью на пенсии, которое начальник Генштаба Гади Айзенкот дал The New York Times в январе 2019 года, этой кампании было уделено большое место и она была представлена с явной гордостью как новая стратегия. Айзенкот рассказал о тысячах авиаударов, которые были нанесены Израилем в предшествующие годы. Действительно, Генеральный штаб в течение многих лет посвящал тысячи часов отслеживанию разведданных, охватывающих развитие производственных мощностей в Иране, неизвестные маршруты на Ближнем Востоке и Красном море, а также склады, производственные объекты и оперативные инфраструктуры в Сирии, Газе, Ливане и других местах. На протяжении многих лет возможности ВВС по нанесению ударов оттачивались на фоне позиций ПВО в Сирии. Была налажена глубокая кооперация между «Моссадом» и специальными подразделениями ЦАХАЛа в рамках тайных операций по всему региону.

Эти усилия принесли лишь частичные плоды. Иран не смог разместить в Сирии боевые формирования того масштаба и качества, которые изначально планировал. «Хезболла» стремится обладать значительно большими возможностями в сфере высокоточных ракет и других областях.

Но несмотря на это, мы оказались в ситуации затяжной войны, которая длится уже год и, похоже, лишь набирает обороты. Хотя многие считали, что именно в этом заключалась её роль, превентивный подход не предотвратил войну на севере.

Сосредоточенность на «войне между войнами» также имела свою цену. Мабам превратился в образ мышления и шаблон действий. Специальные операции управляются централизованно на высших уровнях командования. Они проводятся в практически идеальных условиях разведывательного обеспечения, воздушной поддержки и готовности сил спасения. Операции всегда основываются на факторе внезапности, при отсутствии которого они откладываются или отменяются. Это создаёт у принимающих решения чувство контроля и безопасности.

Многие командиры ЦАХАЛа отмечали, что, по их мнению, эти шаблоны повлияли на то, как велась война в Газе, по крайней мере, в первые месяцы конфликта: слишком централизованное управление, медленный темп выполнения операций и слишком ограниченная свобода действий у командиров на местах.

Недавние успехи указывают на ещё одну возможную цену. Война на севере, в значительной степени, по-прежнему управляется в рамках той же концептуальной модели. Даже после ликвидации Аклиля в районе Дахия Израиль всё ещё придерживается идеи «порога эскалации». Не случайно представитель ЦАХАЛа подчеркнул, что это была «точечная атака». Тот факт, что подземный объект в Сирии был уничтожен около двух недель назад, но аналогичные объекты в Ливане не подверглись аналогичным операциям, указывает на недостаточное развитие стратегического мышления в армии. Разве мы уже не достигли того этапа, когда можно нанести удар по такому объекту в Ливане? Даже интенсивные авиаудары, начатые 22 сентября, не сопровождались подготовкой к наземному наступлению или конкретной угрозой его проведения.

Операции по подрыву радиостанций и других средств связи, которые приписываются Израилю, всколыхнули воображение мировой общественности и вернули часть блеска, который с годами утратил ЦАХАЛ, и, безусловно, нанесли серьёзный удар по противнику. Но, какими бы впечатляющими ни были эти успехи, стоит серьёзно пересмотреть роль скрытых возможностей в израильской концепции войны. Согласно сообщениям, операция была начата из-за опасений её раскрытия. Вероятно, Израиль был вынужден эскалировать конфликт, не добившись тех оперативных преимуществ, для которых изначально предназначалась эта возможность: вывести противника из равновесия в ходе подготовки ЦАХАЛа к продвижению вглубь Ливана.

Как бы серьёзны ни были потери «Хезболлы», она, скорее всего, восстановится. Более того, возможно, Израиль был вынужден принять стратегическое решение из-за тактического ограничения — страха раскрытия операции.

Если это действительно так, то основными выгодоприобретателями являются ХАМАС в Газе и лично Яхья Синвар, который несколько недель назад прекратил участие в переговорах по обмену заложниками. Почти год ХАМАС надеется на стратегическое спасение через эскалацию войны в Ливане. Оперативные возможности ЦАХАЛа — эта своеобразная «красная кнопка», умело встроенная в систему «Хезболлы», — возможно, вселили в них новую надежду на то, что это произойдёт.

Эта ситуация заставляет задуматься о зависимости военных возможностей от таких скрытых «красных кнопок». Это не значит, что нужно преуменьшать роль секретной разведки в войне. Напротив, более тесная интеграция «Моссада» в операции ЦАХАЛа, к чему привёл Мабам, важна и позитивна. Но следует чётко разделять интеграцию «Моссада» и его возможностей, если они действительно использовались в данном случае, и внедрение скрытых оперативных возможностей в военные действия.

Отличная разведка, полученная «Моссадом», также лежала в основе операции «Мокед» в начале Шестидневной войны. Но тогда именно разведданные позволили ВВС Израиля нанести упреждающий удар по арабским авиабазам. Начальная операция Шестидневной войны не зависела от устройств, внедрённых «Моссадом» в египетские самолёты или от заранее подготовленных диверсий на сирийских аэродромах.

Тайные операции по саботажу и наблюдению обычно зависят от размещения устройств в оборудовании противника или на вражеской территории («красные кнопки»). Такие возможности всегда подвержены риску преждевременного раскрытия и часто требуют сложного и длительного технического обслуживания.

Кроме того, однократное использование специальных возможностей, размещённых на территории противника, создаёт серьёзные дилеммы при принятии решений. Именно эти дилеммы в сочетании с трудностями в обслуживании привели к тому, что «особые меры» не были задействованы накануне египетского нападения в 1973 году, а системы спецподразделения 8200 не были доступны накануне атаки в октябре 2023 года. По прошествии времени обнаружился огромный разрыв между чувством безопасности, которое обеспечивали эти системы, и их реальной оперативной эффективностью.

Возможно, что возможности, продемонстрированные в Ливане, сейчас создают аналогичную иллюзию у тех, кто принимает решения. Безусловно, на эти операции было потрачено много усилий и ресурсов. Возможно ли, что эти ресурсы могли бы быть направлены на создание менее уязвимых оперативных возможностей? Можем ли мы довольствоваться такими разведданными, которые сделали возможной операцию «Мокед»? Это лишь один из вопросов, которые стоит задать.

Другая серия вопросов касается того, как многолетняя сосредоточенность ЦАХАЛа на спецоперациях повлияла на израильское военное мышление. «У нас есть много возможностей. На каждом этапе, где мы действуем, мы уже готовы к действиям на два шага вперёд», — сказал начальник Генштаба во время визита в Северное командование после атаки на радиосети в Ливане. Это заявление указывает на то, что ЦАХАЛ по-прежнему воспринимает войну как цепочку демонстрации возможностей и обмена ударами. Ранее этот подход назывался «лестницей эскалации».

Год спустя после начала войны начальник Генштаба не делает заявлений, в которых бы обращал внимание подчинённых в Северном командовании на основную цель — устранение угрозы «Хезболлы» на севере. Принципы, такие как концентрация усилий и сокращение продолжительности войны, не упоминаются. Эти идеи, которые в профессиональной литературе называются «теорией победы», играют важную роль не только как план ведения войны, но и как основа для стратегической координации ожиданий.

Правда, слова начальника Генштаба предназначались для открытых публикаций в СМИ. Но именно по этой причине от него можно было бы ожидать акцентирования на перспективе серьёзного ущерба для «Хезболлы» или, по крайней мере, передачи сдерживающего сигнала о готовности ЦАХАЛа к решительным действиям. Вместо этого стратегическое послание, которое он передал, говорит о том, что операция с подрывом средств связи не изменила нашу стратегию. Заявление представителя ЦАХАЛа после ликвидации Ибрагима Аклиля в районе Дахия, в котором он назвал это «точечной атакой», передало аналогичный посыл.

Все это не случайно. Слова начальника Генштаба мало чем отличаются по сути от знаменитого подхода «динамичности и адаптивности», который в последние годы характеризует планы Южного командования на случай чрезвычайных ситуаций. Смысл этой формулировки, часто встречающейся в документах ЦАХАЛа, в том, что планы не стремятся к достижению конкретной, чётко определённой оперативной цели, а делают акцент на гибкости.

Гибкость — важный тактический принцип и может быть полезной в управлении долгосрочной стратегией, такой как Мабам. Но гибкость не является добродетелью в условиях ведения полномасштабных боевых действий. На этом уровне критически важны ясность и концентрация усилий. Ясность целей, а не размытость, обеспечивает тактическую гибкость. Скрытое предположение, лежащее в основе подхода «динамичности и адаптивности», заключается в том, что операции ведутся не против противника как военной силы, а в рамках стратегического диалога с его руководством. Это не теория победы.

Нынешний начальник Генштаба и его командование не изобрели ни «войну между войнами», ни борьбу с терроризмом, ни операции по сдерживанию, ни метод «лестницы эскалации». Эти концепции появились около 30 лет назад и постепенно превратились в почти интуитивный образ мыслей на военном и политическом уровне. Мабам значительно усилил потенциал нашей разведки и специальных операций и сделал израильскую военную машину зависимой от них. Наше военное мышление адаптировалось к централизации, присущей этим подходам.

Но Государство Израиль уже давно сталкивается с террористическими армиями, а не с террористическими организациями. Необходим военный образ мышления.

Уместно поздравить и поблагодарить ЦАХАЛ за его недавние успехи. Также важно продолжать поддерживать армию и её командование в ведении войны. Однако война — это и возможность для извлечения уроков. Печальная реальность такова, что даже если конфликт в Ливане перерастёт в полномасштабную войну, скорее всего, он завершится каким-либо соглашением, а не полным устранением военной угрозы. Это означает, что через несколько лет в Ливане разразится очередная война. Нынешняя война — прежде всего возможность для корректировки израильской стратегии и военной теории ЦАХАЛа.

Боевые силы должны стремиться к демонтажу противника как единой боевой системы. Для этого их необходимо готовить с учётом строгих предположений относительно условий выполнения задач, отсутствия фактора внезапности и неидеальных временных рамок, поскольку войны — это не последовательность спецопераций. Силы должны получать взаимную поддержку, например, воздушное прикрытие для наземных подразделений, но не быть полностью зависимыми от этих средств.

ВВС, военная разведка АМАН и «Моссад» — это, прежде всего, стратегические инструменты Израиля в противостоянии с Ираном. Им следует позволить сосредоточиться на этой роли. Сухопутные силы должны быть подготовлены и организованы для более самостоятельных наземных операций на ближних рубежах и меньше зависеть от поддержки спецподразделений. Успехи операций в Газе, для которых критически важны плотные и превосходные воздушно-разведывательные контуры, могут затушевать эту необходимость.

Израиль не должен обманываться своими успехами. Факты таковы, что Израиль решил не уничтожать критически важную производственную инфраструктуру противника в Ливане, хотя продемонстрировал способность сделать это в Сирии. И хотя оперативные возможности были доказаны, применение их ограничено.

Как и любая серьёзная военная организация, противник восстановится после недавних ударов, просто потому что мы позволяем ему получить время, необходимое для этого.

Теория ведения войны ЦАХАЛа должна основываться на прочных принципах, которые чётко различают мир специальных операций и мир полномасштабных войн. «Хезболла» — это армия. Методы борьбы с терроризмом здесь не подходят. Год спустя после начала войны извлечение уроков и адаптация к новой стратегической реальности всё ещё впереди.

Об авторе:

Бригадный генерал (в отставке) Эран Орталь недавно завершил службу в качестве командующего Центром междисциплинарного военного мышления им. Дадо. Его книга «Битва до войны» (Министерство обороны, 2022 г., на иврите) посвящена необходимости ЦАХАЛа менять подходы, внедрять инновации и возрождать концепцию решительных военных действий. Его следующая книга «Обновление — Война 7 октября и стратегия обороны Израиля» скоро будет опубликована издательством Levin Publications.

Источник: BESA Center

Телеграм канал Радио Хамсин >>