Каждая культура имеет свои культурные иконы — художников, музыкантов и актеров, которые не просто отражают свою эпоху, но формируют, переосмысливают и изменяют её. В Израиле некогда доминирующими голосами в музыке и кино были светские ашкеназские мужчины, и их влияние было неоспоримым.

Фильмы жанра «бурекас» 1960-х и 70-х годов стали ярким примером: они сформировали израильский юмор и ностальгию, хотя лично для меня они никогда не казались чем-то особенным. Я знаю все знаменитые реплики, но действительно ли нахожу их смешными? Ну… так себе.

Будучи ребёнком олим (иммигрантов), я вырос с другими культурными ориентирами. Я не чувствовал связи с ностальгической израильской музыкой или с бурлескными фильмами жанра «бурекас». Вместо этого мой музыкальный мир был наполнен хасидскими певцами и хорами — в основном американскими. И хотя я никогда не принадлежал к хасидскому или ультраортодоксальному сообществу, среди израильских исполнителей в мейнстриме было мало таких, чьи ценности совпадали бы с теми, которые разделяли моя семья и моя община.

Это изменилось.

Сегодня израильская музыка больше не принадлежит одному культурному течению. Сефардские мотивы стали неотъемлемой частью мейнстрима, а исполнители всё чаще обращаются к традиционным еврейским текстам. Хит Эяля Голана «Ам Исраэль Хай» стал песней года. Израильская заявка на «Евровидение» включает строку из «Шир ха-Ширим» (Песнь песней). Радиоволны наполнены песнями о стойкости, вере и национальной гордости.

А что насчёт евреев за пределами Израиля? Кто их культурные фигуры? Кто из музыкантов, актёров или художников может дать им чувство идентичности и принадлежности? Если вы ортодоксальный еврей, для вас существует целый музыкальный жанр. Но что с остальными? На чей концерт еврейские родители могут спокойно отправить своих детей?

Долгие годы нам говорили, что быть евреем в Америке — это значит смеяться над шутками Джерри Сайнфелда. Его юмор — забавный, обаятельный, но в конечном счёте поверхностный взгляд на еврейскую идентичность. Это культурный иудаизм, который развлекает, но не даёт ничего, за что можно по-настоящему держаться. Было ли этого достаточно? Делало ли это людей гордыми за своё еврейство?

А потом случилось 7 октября.

И вдруг всё изменилось.

Сайнфелд, человек, который долгое время олицетворял отстранённую, лёгкую еврейскую идентичность, стал открытым сторонником Израиля. Он заявил, что у него «нет терпения» к палестинцам. Евреи, которые никогда не считали себя религиозными — так называемые «евреи 8 октября» — проснулись и поняли, что хотят быть ближе к своему еврейству, но не знают, как.

В Голливуде несколько актёров и артистов поддержали Израиль. Некоторые предпочли молчание. Небольшая радикальная группа открыто выступила против.

Но происходило нечто более глубокое: американские евреи, израильские евреи и евреи по всему миру начали меняться. Они стали более консервативными, более привязанными к традициям, даже более духовными.

И всё же главный вопрос остаётся открытым: кто создаст саундтрек этого еврейского поколения?

Еврейская Чудо-женщина

Так начала свою речь Галь Гадот на мероприятии Антидиффамационной лиги на прошлой неделе. В зале, полном евреев, журналистов, активистов и меценатов, воцарилась тишина. Она стояла за трибуной с уверенным голосом и непререкаемым присутствием.

«Я повторю ещё раз, — продолжила она. — Меня зовут Галь. И я еврейка.»

И в этот момент простой факт — имя, идентичность — прозвучал как вызов.

Она не шутила. Она не пыталась быть дипломатичной. Она просто заявила то, что должно быть очевидным, но в сегодняшней реальности звучало почти радикально.

«Разве не безумие, — спросила она, — что просто сказав это, просто выразив столь простую истину о том, кто я есть, я как будто делаю спорное заявление?»

Она не ошибалась. Именно в такой реальности мы сегодня живём.

До 7 октября Гадот всегда старалась держаться подальше от политики. Она никогда не стремилась быть активисткой. Да, она была израильтянкой, да, еврейкой — но не делала из этого свою идентичность. Она была звездой Голливуда, человеком мира. Актрисой, которую можно было бы утвердить на роль Клеопатры, а не только на роль сабры.

Но затем всё изменилось.

«Я никогда не думала о себе через призму того, откуда я родом, — призналась она. — Это было частью меня, но не определяло меня. А потом случилось 7 октября.»

В зале можно было услышать, как падает булавка.

Она говорила о своём дедушке — выжившем в Катастрофе, который построил новую жизнь в Израиле. О семье со стороны отца, которая жила на этой земле уже восемь поколений. О том, как всего за одну ночь привычная, комфортная еврейская идентичность, которую многие воспринимали как данность, была разрушена.

И о моменте, когда она поняла, что больше не может молчать.

«Я никогда не могла представить, что в нашей жизни мы станем свидетелями такого дня — дня смерти и разрушения евреев. И я никогда не могла представить, что на улицах США и других городов мира мы увидим не осуждение ХАМАСа, а празднование. Оправдания. Овации в честь резни евреев.»

Вот оно.

«Евреи 8 октября» — те, кто всю жизнь был далёк от своего еврейства, вдруг осознали, что им это необходимо.

Но Гадот говорила не только о прошлом, а о будущем. О возрождении еврейской идентичности и стойкости.

«Я оказалась в синагоге, — сказала она. — Я не религиозный человек. Но я почувствовала объятия еврейского народа и силу нашей общины. И в эти несколько драгоценных мгновений хаос и жестокость внешнего мира стали чуть легче.»

Этот сдвиг, это еврейское пробуждение происходит по всему миру. В Израиле оно уже отражается в музыке — в библейских и сионистских мотивах, заполнивших эфир. Но в диаспоре вопрос остаётся открытым: кто превратит эти эмоции в музыку? Кто создаст саундтрек этого еврейского поколения?

Музыка всегда была душой народа. После 7 октября кажется, что целый народ вновь ищет свою душу.

Нам нужны артисты, которые смогут выразить то, что мы все чувствуем — боль, утрату, гордость, непоколебимость — и превратить это во что-то настоящее. Нам нужна музыка, которая будет поднимать нас, когда мы падаем, давать нам надежду, когда мы теряем её. Нам нужны песни, которые заставят нас петь вместе, танцевать вместе, стоять вместе.

Потому что если мы не создадим эти голоса, эти культурные ориентиры, то кто создаст?

Гадот завершила свою речь словами: «Ам Исраэль Хай.»

Теперь нам нужны музыканты, художники и творцы, которые дадут этому новому еврейскому поколению его собственный гимн.

Потому что на этот раз нам предстоит заново построить то, кем мы являемся.

Источник Jerusalem Post

Телеграм канал Радио Хамсин >>