Израиль обладает одной из самых совершенных разведывательных систем в мире, которая собирает и предоставляет информацию о возможностях, намерениях и действиях его противников. Эта информация помогает израильским политикам принимать решения. Однако 7 октября ХАМАС смог осуществить беспрецедентную атаку на израильской земле с разрушительными последствиями. Какие ключевые разведывательные вызовы не удалось преодолеть Израилю накануне этих событий?

Израильская разведка критически не уловила разрушительные изменения в подходе ХАМАСа к Израилю — провал, который был вызван неспособностью применить новую информацию на уровне организации. Явное знание о предстоящей атаке ХАМАСа, полученное на уровне подразделений разведки, не было признано достаточно ценным, и поэтому не было использовано как конкурентное преимущество. Опираясь на общественную информацию и теорию инфо-пробелов Якова Бен-Хаима, данная статья анализирует эти два разведывательных вызова, связанные с атакой 7 октября, и обсуждает способы управления неопределенностью, которые могли бы снизить влияние сюрпризов на результаты политики.

Некоторые аспекты человеческой деятельности по своей сути непредсказуемы из-за огромной неопределенности, присущей человеческому поведению. Экономисты используют концепцию неопределенности по Найту, которая объясняет трудности прогнозирования в условиях невозможности предсказать все возможные события и рыночные нововведения. Однако в сфере разведки ошибки предсказаний могут также возникать из-за обмана и дезинформации.

Если изменения в лагере противника действительно инновационны, нет предшествующего опыта, на основе которого можно было бы вывести вероятности. Индетерминизм Шекла-Поппера (SPI) — это концепция, в которой человеческое поведение зависит от того, что нам известно. Когда у нас нет предыдущих инцидентов, из которых можно извлечь уроки и сделать выводы, неопределенные элементы вмешиваются в наши попытки предсказать будущее поведение. Политики вынуждены принимать важные решения в условиях неопределенности и ограниченности ресурсов и времени, и разведка необходима для максимального сокращения этой неопределенности. Возникает вопрос: потерпела ли израильская разведка неудачу в своей основной задаче — максимально сократить неопределенность накануне 7 октября, или мы стали свидетелями разрушительной террористической «инновации» ХАМАСа, которую было практически невозможно предсказать?

Этот анализ опирается на теорию инфо-пробелов, которая изначально возникла в инженерном проектировании и анализе безопасности. Инфо-пробел — это не просто пробел в знаниях или информации. Это «пробел, который имеет значительные последствия для исхода решения». Он описывает «расхождение между тем, что известно, и тем, что необходимо знать, чтобы надежно и ответственно принять решение».

Таким образом, задача разведывательных служб по сокращению неопределенности имеет два значения. Первое — это сокращение неопределенности (незнания, неоднозначности и возможности сюрприза) за счет увеличения знаний и понимания ситуации или действующих лиц. Это традиционное понимание разведки. Второе — это снижение уязвимости к неопределенности за счет управления негативными последствиями незнания, неоднозначности или сюрприза для исхода политики или решения.

Теория инфо-пробелов утверждает, что неопределенность не является негативным явлением сама по себе, если можно уменьшить негативные последствия определенной политики. Она предлагает концепцию «робастного удовлетворения» — термина, объединяющего слова «удовлетворение» и «достаточность», который направлен на повышение устойчивости политики к инфо-пробелам с серьезными последствиями. В таком сценарии политики определяют минимальные требования, необходимые для достижения определенной цели, а разведка постоянно оценивает эту политику с точки зрения того, насколько большой инфо-пробел она может терпеть и при этом достигать заявленных целей.

Идеально, разведка регулярно оценивает степень, в которой текущие данные, знания и понимание могут оказаться ошибочными или измениться таким образом, чтобы политика по-прежнему соответствовала заявленным результатам. Политика считается устойчивой, если только значительные сюрпризы могут иметь негативные последствия. Низкая устойчивость политики означает, что даже незначительные сюрпризы могут негативно повлиять на её результат.

Что касается ХАМАСа, минимальным требованием израильских политиков было сдерживание террористической организации в Газе и избегание прямых боевых столкновений, чтобы защитить Израиль от угроз. Для достижения этой цели Израиль придерживался политики поддержания технологического и военного превосходства над Газой, одновременно подкупая ХАМАС, чтобы ослабить его и сдержать. Согласно принципу «робастного удовлетворения», разведка должна была оценить эти политики с точки зрения инфо-пробелов. Насколько сильно Израиль мог ошибиться в своём понимании поведения, возможностей и намерений ХАМАСа? До какой степени политика технологического и военного превосходства, в сочетании с подкупом ХАМАСа, могла по-прежнему обеспечивать минимальное требование — сдерживание ХАМАСа в Газе?

С момента ухода из Газы в 2005 году Израилю в значительной степени удавалось смягчать негативные последствия повторяющихся раундов насилия и ракетных атак с помощью системы «Железный купол» и проведения ограниченных военных операций. Мы также теперь знаем, что ХАМАС активно вводил Израиль в заблуждение, демонстрируя сдержанность, делая вид, что его устраивает статус-кво. Таким образом, исходя из предыдущего опыта и знаний, политика технологического и военного превосходства плюс подкуп считалась устойчивой. Это, вероятно, привело израильских политиков к терпимости к инфо-пробелам в отношении необычного поведения ХАМАСа.

Повторяющиеся конфликты и обман со стороны ХАМАСа за эти годы укрепили общее, и, как выяснилось, ошибочное понимание израильской разведкой и политиками того, что политика контроля над Газой была эффективной. Это, в конечном итоге, сделало их слепыми к разрушительным изменениям в намерениях и подходе ХАМАСа, которые практика «робастного удовлетворения» могла бы помочь предотвратить. В результате эта слепота, по-видимому, привела их к снижению уровня знаний, необходимых для обеспечения минимального результата — сдерживания ХАМАСа в Газе.

Парадоксально, когда снижается уровень необходимого знания, приверженность политике возрастает, и терпимость к инфо-пробелам увеличивается. В иллюстрацию этой тенденции израильские политики решили перераспределить ресурсы с проблемы ХАМАСа на другие области. Это включало, например, сокращение военного присутствия на границе с Газой и прекращение прослушивания радиопереговоров боевиков ХАМАСа, которое считалось пустой тратой времени. Оба этих решения оказались с разрушительными последствиями 7 октября.

«Заслеплённое» понимание ХАМАСа со стороны Израиля сделало новую разведывательную информацию о необычной активности на границе с Газой более «терпимой», что, в свою очередь, способствовало второму провалу в преддверии 7 октября. Израильская разведка не смогла организационно внедрить новые знания, поскольку они не считались достаточно ценными, чтобы быть переведёнными в конкурентное преимущество. Согласно сообщениям, на уровне Южного командования подразделения 8200 существовала явная информация о готовящейся атаке ХАМАСа на основе ранее полученного плана операции «Иерихонские стены» и растущих доказательств необычных событий в Газе. Однако эта информация была отвергнута «сверху вниз» ответственными начальниками, и высокотехнологичные инструменты израильской разведки не смогли идентифицировать существующие признаки как серьёзные.

Возвращаясь к двум значениям сокращения неопределенности: нижние уровни израильской разведки действительно работали над сокращением неопределенности и неоднозначности в отношении предстоящей атаки, как это описывает первое значение термина. К сожалению, им не удалось внедрить эту информацию за пределами их подразделения для дальнейшего использования. Это произошло потому, что израильская разведка не смогла оценить и уменьшить негативные последствия возможного сюрприза для политических результатов, что соответствует второму значению снижения уязвимости к неопределенности.

Некие организационные «барьеры сверху вниз», усугублённые «заслеплённым» пониманием ситуации, помешали процессу «робастного удовлетворения» существующего инфо-пробела относительно необычного поведения ХАМАСа. Опять же, вопрос заключается в том, способствовала ли эта организационная терпимость к неиспользованию новой информации для дальнейшего применения тому факту, что политики и высшие должностные лица безопасности изначально снизили требования к тому, что нужно знать, чтобы обеспечить минимальный результат в отношении ХАМАСа.

Израильское руководство в области безопасности и политики начало считать свою политику технологического и военного превосходства в отношении Газы, а также подкуп ХАМАСа очень надёжными, основываясь на предыдущем опыте и понимании. Это привело их к терпимости к всё более крупным инфо-пробелам и в конечном итоге сделало их слепыми к разрушительным изменениям в намерениях и возможностях ХАМАСа. Таким образом, 7 октября стало катастрофическим сюрпризом — террористической «инновацией», которая разрушила существующую политику.

Верхняя организационная терпимость к инфо-пробелам в отношении ХАМАСа, по-видимому, способствовала второму провалу разведки — провалу организационного внедрения, когда явные и нарастающие знания о предстоящей атаке ХАМАСа не были реализованы. Как обсуждалось, практика «робастного удовлетворения» инфо-пробелов может помочь управлять неопределённостью и сюрпризами, включая обман со стороны противников, чтобы обеспечить минимальные результаты политики. Вопрос устойчивости накануне 7 октября мог быть таким: «Насколько сильно могут ошибиться наши знания и понимание о нашем технологическом превосходстве над Газой и возможностях ХАМАСа, не изменяя при этом окончательную оценку необычно агрессивных военных действий на границе с Газой и, что ещё более поразительно, полученного плана “Иерихонские стены”?» Если бы соответствующие политики и разведывательные структуры регулярно ставили под сомнение своё понимание существующих политик, доказательства необычных действий ХАМАСа могли бы быть интерпретированы совсем иначе. Атака могла бы быть признана не только возможной, но и вполне вероятной.

Стефани Киршвегер — аспирант кафедры политологии Университета Бар-Илан в рамках соглашения о совместном обучении с кафедрой политологии Инсбрукского университета в Австрии. Её исследования сосредоточены на международных разведывательных отношениях и внешней политике.

Источник: BESA Center

Телеграм канал Радио Хамсин >>