Когда Эфраим Герцано прибыл в Землю Израиля после Второй мировой войны, у него почти ничего не было.

Румынский еврей, переживший Европу, которая пыталась его уничтожить, он оказался в стране, едва дышащей: новой, независимой, бедной материально, но богатой надеждой.

В первые годы Израиль был страной нехваток — еды, жилья, работы, всего. К счастью, Герцано к этому привык. Он родился в Румынии в 1912 году и ещё там придумал игру, в которую можно было бы играть, когда при коммунистическом режиме карточные игры были… запрещены.

Он задумал игру, где вместо карт использовались маленькие плитки, и играть в неё могли бы и дети, и взрослые, независимо от языка или религии. Он хотел создать игру, которая объединяет людей — и, возможно, изменит их представление о досуге.

Приехав в Израиль, с этой идеей в голове, Герцано сделал то, что евреи всегда делают, когда мир даёт им мало: он начал строить.

Из обрезков дерева он вырезал первые фишки «Руммикуба» во дворе своего дома в Бат-Яме. Его семья вручную раскрашивала цифры. Они ходили по домам, продавая наборы. Это было скромно, но в то же время — заявление: даже в бедности есть творчество. Даже, а может, особенно в изгнании рождается изобретательность.

«Руммикуб» стал самым продаваемым израильским экспортным игровым продуктом. В 1970-х его привезли в США, и после перевода правил с иврита на английский в 1977 году игра стала хитом и там. В 1978-м вышли три версии: американская, сабра и международная.

Так что в следующий раз, проходя мимо анти-израильского лагеря и видя людей, играющих в «Руммикуб», напомните им о сионистских корнях этой игры.

«Руммикуб» — это не просто игра; это метафора. Ты начинаешь с беспорядочного набора цифр и цветов, в которых нет смысла. Хаос. Постепенно ты строишь. Находишь последовательности, создаёшь комбинации, соединяешь разрозненные части. Иногда нужно разрушить уже построенное, чтобы создать нечто новое. Иногда всё рушится — и ты начинаешь снова.

Это кропотливая, терпеливая работа. Но разве не в этом суть еврейской истории?

Таким был Израиль в первые годы — и таким он остаётся сейчас, особенно когда мы отмечаем два года со дня 7 октября 2023 года.

Ужас того дня всё ещё отзывается эхом: разрушенные семьи, заложники, жизни, оборванные в одно мгновение, сочувствие мира, исчезнувшее почти сразу. И снова еврейский народ стоит перед россыпью осколков, спрашивая себя: как двигаться дальше?

«Руммикуб» не даёт ответа, но предлагает тихую философию: начинай с того, что есть; используй то, что имеешь; строй, что можешь.

У Герцано не было завода, не было инвесторов, поставщиков или уверенности. У него была воля, семья и стол во дворе. Именно этот импульс поддерживал еврейскую жизнь сквозь века изгнаний, погромов и потерь. Мы не ждём идеальных условий, чтобы действовать. Мы не можем ждать. Мы строим из обломков. Мы создаём красоту из нехватки.

Это тот же инстинкт, который в начале сионистской истории превращал пустыню в поля, палатки — в города, беженцев — в граждан. Тот же, что построил школы, больницы, банки, театры и семьи после Катастрофы. Тот же, что движет волонтёрами в Сдероте, психологами в Офаким и семьями заложников, которые до сих пор каждый день стоят на площадях, пока их близкие не вернутся домой.

Мы строим, потому что это — то, что мы делаем.

«Руммикуб» можно играть только взаимодействуя. Нельзя просто выложить свои плитки и ждать. Нужно участвовать, перестраивать, соединять, помогать другим. Иногда приходится разрушить собственную успешную комбинацию, чтобы доска заработала для всех.

Это глубоко коллективная игра, а значит, по сути — израильская и еврейская. Смысл не в совершенстве, а в участии. В понимании, что один человек не сможет навести порядок в хаосе в одиночку.

Так было всегда: мы создаём общину из смятения, единство из разобщения, надежду из ужаса.

Два года спустя после бойни и похищений 7 октября еврейский мир остаётся между скорбью и решимостью. Мы устали, а мир безразличен. Но мы не можем ждать, пока обстоятельства станут идеальными.

Мы всё ещё здесь. Мы остаёмся. Всё ещё строим, учим, создаём. Всё ещё ищем смысл в беспорядке. Так было всегда.

Первые плитки «Руммикуба» были несовершенны: вырезаны вручную, неровные, раскрашенные семьёй, которая и представить не могла, что их игра однажды будет стоять в гостиных по всему миру. Эти несовершенства были частью её красоты. Каждая плитка несла отпечаток пальца, мазок кисти — напоминание, что даже сделанное вручную может пережить время. В этом есть что-то глубоко еврейское: мы создаём, придаём смысл и сохраняем человечность — по-своему.

Если годовщина 7 октября чему-то нас учит, так это тому, что мы не всегда выбираем фишки, которые нам достаются. Мы не можем отменить ужасы того дня. Мы не вернём тех, кого потеряли. Но мы можем решить, как сыграть свою партию: уйти в отчаяние — или построить что-то долговечное из обломков.

Мы делали это прежде. Мы сделаем это снова.

Для меня это и есть подлинно еврейский акт: не просто выстоять, но творчески сопротивляться. Отказаться сдаться. Продолжать жить как революционеры. Верить, что даже в хаосе можно найти проблески порядка и отблески благодати.

Потому что в эту игру мы играем с самого начала.

Даже когда плитки разбросаны, даже когда цифры не сходятся, мы садимся, делаем вдох — и начинаем снова. Мы зовём детей, сажаем их на колени, спрашиваем, есть ли у них идеи, и даём им ход.

Мы, может быть, никогда не получим всех нужных фишек. Но — через веру, общность и упрямую настойчивость — мы снова сделаем игру прекрасной.

И, что не менее важно, мы найдём способ выиграть.

Источник Future of Jewish

Телеграм канал Радио Хамсин >>