Если 7 октября стал днём, который разбил еврейский мир, то 8 октября стал днём, который создал нас заново.

Кадры, поступавшие из юга Израиля 7 октября 2023 года — сожжённые тела, украденные дети, смех убийц — разрушили нечто древнее и хрупкое в еврейской душе.

8 октября, когда кровь ещё не высохла, мы начали видеть с ужасающей ясностью то, чего так долго не хотели видеть: безопасность, принятие и сочувствие, в которые мы верили, оказались иллюзией. Заклинание развеялось. 8 октября — день, когда мир изменился для евреев, а евреи начали меняться для мира.

Десятилетиями многие из нас верили, что Холокост наконец обеспечил нам место среди цивилизованных. Что память о шести миллионах станет прививкой человечеству от повторения прежней жестокости. Что пепел наших дедов и бабок купил нам хоть какую-то моральную гарантию.

Но гарантия истекла. Холокост больше не вызывает сочувствия. В университетах и редакциях его обесценивают, искажают, а иногда извращённо обращают против самих жертв. «Вы должны знать лучше», — говорят евреям, словно страдание делает нас не объектом сострадания, а виновными. Словно потомки убитых в газовых камерах теперь несут ответственность за грехи мира. Мир пошёл дальше. А мы — нет, потому что история никогда не переставала происходить с нами.

Для наших дедов еврейская идентичность формировалась Холокостом, молчанием мира, позволившего евреям быть уничтоженными как на конвейере. Для нас она формируется возвращением того же молчания. Они строили своё еврейство из руин Освенцима. Мы строим своё — из пепла неверия. Неверия в то, что после всех обещаний «никогда больше» мир вновь способен смотреть на еврейскую кровь и спрашивать: «А что сделал Израиль?» В жестокой игре времени внуки выживших вновь стали свидетелями — не памяти, а повторения.

После 7 октября маски спали повсюду. Активисты, когда-то кричавшие о правах человека, не смогли осудить ХАМАС — одну из худших организаций по попранию этих прав. Те же журналисты, что требовали «верить женщинам», вдруг не поверили израильским женщинам. Те же институты, что писали многотомные отчёты о микрoагрессиях, не смогли произнести ни одного честного слова о еврейских жертвах. Тогда евреи поняли нечто разрушительное: у нас больше нет политического дома.

Левые, обещавшие солидарность, отвернулись — или, что хуже, обратили свои лозунги против нас. Правые, предлагая поддержку, часто приправляют её заговорами и условностями. Центр, уставший от ярости, просто советует «идти дальше». Мы снова стоим на ничейной земле между мирами, которые либо ненавидят нас, либо не понимают.

Но, возможно, именно там мы всегда и жили — на узком гребне между изгнанием и домом, между принятием и одиночеством, между мечтой о принадлежности и реальностью одиночества.

И всё же из этой изоляции пробудилось нечто новое — а может, вечное. Евреи 8 октября — это те, кто в пустоте политического приюта заново открыл нечто глубже политики: народность.

Мы перестали ждать, когда мир признает нашу ценность. Мы вспомнили, что наше выживание никогда не зависело от доброты королей, пап или обозревателей, а лишь от нашего собственного неразрушимого завета. Мы — евреи, которые знают, что безопасность рождается не из лозунгов, а из солидарности. Что защита сильнее армии — это идентичность. Что единственное сочувствие, на которое можно опереться, — наше собственное.

Евреи 8 октября живут в эпоху морального перевёртыша, где тех, кто убивает евреев, называют «борцами за свободу», а евреев, защищающих себя, — «колонизаторами». Где язык угнетения стал театром жестокости.

Когда-то мы думали, что прогрессивность — это прогресс; теперь видим, что она легко превращается в пропаганду. Мы наблюдали, как слова — «освобождение», «деколонизация», «геноцид» — теряют смысл и наполняются ядом. Странно дожить до времени, когда универсальные ценности обращаются против тех, кто помог их создать.

Это предательство особенно больно, потому что евреи стояли у истоков современных моральных движений. Мы создавали концепцию гражданских прав, боролись за обездоленных, строили каркас либеральной демократии — а теперь нас изгнали из собственных рядов. Это предательство не только политическое, но и духовное. Евреи 8 октября носят шрам этого предательства, но и свободу, что за ним следует: свободу больше не притворяться, будто мы принадлежим тем, кто хотел бы видеть мир без нас.

Ненависть, всплывшая после 7 октября, — это не просто антисемитизм. Это симптом болезни цивилизации, потерявшей чувство приличия. Люди оказались в ловушке смеси заблуждения, зомбированности, некомпетентности и коррумпированности.

Когда толпы радуются убийствам только потому, что жертвы — евреи, это значит, что гниль зашла глубже. Граница между цивилизацией и варварством оказалась тоньше, чем мы думали. Евреи просто первыми чувствуют, как она рвётся. Так было всегда — мы канарейка в шахте морального коллапса. Возвращение антисемитизма никогда не бывает только о нас. Это сигнал: миру снова не хватает совести.

Слишком долго мы думали, что быть евреем — это опция: культурное хобби, сентиментальное воспоминание, традиция, которую можно достать из ящика к Песаху. 7 октября напомнил нам: быть евреем — это не выбор, который другие позволят забыть. И потому мы сами выбрали помнить. Евреи 8 октября — не религиозные или светские, не правые и не левые, не просто сионисты или универсалисты; мы — пробуждённые. Мы знаем: еврейская история снова изменила направление, и её следующую главу напишут не те, кто нас жалеет, а те, кто стоит как мы.

Подруга в Париже сняла звезду Давида с шеи; студент в Нью-Йорке впервые надел её. Дед в Тель-Авиве, говоривший раньше «Мы устали воевать», теперь говорит: «У нас нет выбора». Так 7 октября вновь соединил разбросанные искры народа, осознавшего, что тьма вернулась. Одни прячут свою идентичность от страха; другие носят её с вызовом. Но и в том, и в другом горит одна искра — осознание, что быть евреем снова значит быть смелым.

Мы — поколение, пережившее смерть иллюзий. Иллюзии, что ассимиляция нас спасёт. Что Холокост защитит. Что политические партии нас поддержат.

Эти иллюзии умерли 7 октября. А мы родились заново — 8-го.

По всему миру евреи пересобирают себя: кто-то в синагоге, кто-то за экраном, кто-то в сердце. Мы учим иврит, изучаем Тору, защищаем Израиль, поём старые песни, учим детей не шептать, когда они говорят, что они евреи.

Евреи 8 октября знают: идентичность без мужества — это хрупкость. Образование, успех, достижения — достойны, но не заменяют гордости и единства. Мы поняли, что безопасность рождается не из извинений, а из ясности — понимания, кто мы и почему это важно.

Наши дедушки строили еврейскую жизнь после Катастрофы на основе благодарности: за выживание, за убежище, за запоздалое сочувствие мира. Но наше поколение должно строить её на другом фундаменте — на убеждённости. Мы здесь не потому, что нам позволили существовать; мы здесь потому, что мы отказались исчезнуть.

Быть евреем 8 октября — это не жить в страхе, а жить с целью. Это строить школы, где учат мужеству, СМИ, где говорят правду, общины, где есть чувство принадлежности. Это вернуть смысл словам «справедливость», «свобода», «мир», изуродованным лицемерием. Нам больше не нужно спрашивать, кто встанет рядом: мы стоим сами — и тем самым стоим за весь свободный и цивилизованный мир.

Потому что если евреи могут держать голову высоко в мире, который хочет их унизить, значит, у человечества ещё есть надежда. Если народ завета может пережить предательство союзников, значит, у моральной смелости есть будущее. Быть евреем 8 октября — значит понимать: выживание евреев — это не только о евреях. Это о сохранении идеи, что добро и зло не относительны, что истина существует, что человеческая жизнь священна.

Еврей 8 октября — это еврей Синая, Варшавы, Иерусалима — та же душа, вновь пробуждённая. Каждый раз, когда история пытается нас стереть, мы пишем новую главу. И если мир больше нас не жалеет — может, это к лучшему. Жалость ослабляет. Цель укрепляет. Симпатия мира никогда не была нашим щитом. Наш щит — наше единство.

Теперь мы все — евреи 8 октября. Не по выбору, а по истине. У нас нет политического дома, но у нас есть друг друга. У нас нет гарантированного сочувствия, но есть сила истории. У нас нет иллюзий, но есть вера, память и воля. А может, именно в этом и начинается подлинная свобода.

Когда мир перестаёт притворяться, что нас защищает, мы перестаём притворяться, что нам нужно разрешение, чтобы существовать.

Мы помним, кто мы. Мы строим, что нужно. И снова, как всегда, продолжаем идти вперёд.

Источник Future of Jewish

Телеграм канал Радио Хамсин >>