Узкая улочка рядом с мечетью. Зеленый свет минарета светит над нами, но небо по-прежнему окутано тьмой. Сейчас около 2:50 ночи. На стене мечети висит белая вывеска с черными буквами: «Мечеть Салах ад-Дин». На арабском указано, что она была построена в 1977 году.

По дороге возле мечети идут десятки солдат ЦАХАЛа, быстро шагая в холодном ночном воздухе. В районе Азза в Вифлееме всего около +9.

Этот район был построен на месте лагеря беженцев, основанного здесь в 1950 году. Большинство из 2,000 жителей – потомки арабов, которые бежали из Бейт-Джибрин в 1948 году. Сегодня здесь также проживают разыскиваемые подозреваемые, причастные к терроризму или представляющие потенциальную угрозу Израилю.

Я отправился в этот район на ночной рейд вместе с бригадой ЦАХАЛ «Эцион», базирующейся в Гуш-Эционе и отвечающей за этот сектор. Сегодня в состав бригады входят силы из нескольких подразделений ЦАХАЛа. С нами были солдаты спасательно-поисковой бригады батальона «Тавор», а также резервисты пехотного резервного батальона 8208.

Перед рейдом солдаты получили инструкции о своей цели, а до начала операции я поговорил с несколькими офицерами. Один из них рассказал, что солдаты в этом районе регулярно проводят рейды и зачистки в таких местах, как Вифлеем или соседние деревни. Они ликвидируют террористов, ищут оружие и проводят аресты. Например, подразделения вошли в лагерь Дехейше в Вифлееме в ноябре.

Лагеря беженцев в Вифлееме исторически являются центрами активизма. Именно здесь такие группировки, как ХАМАС и Народный фронт освобождения Палестины (НФОП), вербуют молодых активистов, которые со временем становятся закалёнными боевиками.

И дело не только в ХАМАС и НФОП; многие активисты ФАТХ выросли в этих лагерях. В 1980-х и 1990-х годах они участвовали в борьбе против Израиля, а позже заняли должности в структурах Палестинской администрации.

Палестинское движение своими корнями уходит в эти лагеря, и проведение рейдов в них необходимо для сдерживания террористической активности. Так ЦАХАЛ, похоже, видит свою миссию в этом районе на сегодняшний день.

Офицеры отмечают, что они не наблюдают роста террористической активности в последнее время, однако на Западном берегу интенсивность операций армии в целом возросла после событий 7 октября.

На севере Западного берега столкновения носят более ожесточённый характер. Противник в Дженине и Тулькарме располагает большим количеством контрабандного оружия, включая винтовки. В то же время ЦАХАЛ также обнаруживает боеприпасы и оружие в Вифлееме и соседних деревнях.

«Если бы мы не проводили операции каждую ночь, у нас возникли бы проблемы», — говорит один из офицеров. Рейды проводятся как регулярными солдатами и резервистами, так и сотрудниками Шабака (Израильской службы безопасности).

Ночной рейд

Для заместителя командира одной из рот, женщины-боевого солдата по имени Р, это важная миссия. «Мы проводим такие операции несколько раз в неделю, и обычно всё проходит по одному сценарию», — рассказывает она.

Сегодня ночью мы направляемся в густонаселённый городской район с многоэтажными зданиями, что отличается от рейдов в частных домах. Перед операцией офицеры получают информацию об объекте, включая количество семей, которые могут находиться в здании, а также историю угроз и террористической активности в этом районе. Силы знают, что могут столкнуться с самодельными взрывными устройствами или «коктейлями Молотова», которые могут быть брошены в их машины.

Р. говорит, что для её солдат крайне важно сохранять гибкость мышления во время операций. Подозреваемого могут не найти сразу; возможно, придётся ходить от двери к двери.

Я прибыл на базу этого подразделения около полуночи. Постепенно офицеры стали выходить из комнаты, где они получили инструктаж по предстоящей миссии. Солдаты начинают собираться. Большинство бойцов в этой роте батальона «Тавор» — женщины. С нами также несколько мужчин, включая водителя бронетранспортёра «Пантера», в который мы садимся.

На организацию уходит время. Командир подразделения, Р., строит своих солдат в круг. Она сообщает, что этой ночью в Вифлееме будут действовать многочисленные силы. Она обсуждает действия в случае ранения солдат или столкновения с протестующими, бросающими «коктейли Молотова». В районе, куда мы направляемся, существует множество угроз, и Р. ожидает от солдат максимальной бдительности и готовности к любым ситуациям.

В движении

К часу ночи колонна машин начинает движение. В составе группы около полудюжины легкобронированных автомобилей. Мы выезжаем из Гуш-Эциона по дороге, которая извивается и ведёт обратно в сторону Иерусалима, а затем с севера въезжаем в Вифлеем.

На улицах никого нет. Тишина и запустение. Обычно в это время года Вифлеем готовился бы к Рождеству. Однако из-за продолжающейся войны в Газе город практически отказался от праздничных украшений, и здесь нет никакого рождественского настроения. Туристы уехали, а прежнее веселье сменилось унынием.

Внутри бронетранспортёра относительно тепло. Мы сидим на рядах стульев, лицом друг к другу. Солдаты уже надели свои каски и молча ждут с винтовками наготове. Ранее они тихо переговаривались, но теперь все серьёзны и сосредоточены. О самой миссии никто не говорит, и я чувствую себя несколько в неведении относительно того, чего ожидать.

У машины маленькие окна с решётками снаружи, поэтому трудно понять, где мы находимся.

Колонна останавливается на главной дороге, ведущей в Хеврон. Здесь находится крупный отель под названием Heritage Hotel. Рядом есть банк и несколько небольших магазинов, предлагающих еду и кофе. Всё закрыто. Мы быстро покидаем транспорт и двигаемся вдоль дороги в переулок.

На стенах переулка граффити с изображениями лидера ООП Ясира Арафата, основателя ХАМАСа шейха Ахмеда Ясина и недавно убитого лидера «Хезболлы» Хассана Насраллы. Ясин был ликвидирован в результате авиаудара ЦАХАЛа в 2004 году. Эти фигуры являются героями для жителей лагеря Азза. Дом, к которому мы подходим, украшен символом Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), нанесённым аэрозольной краской.

Солдаты громко стучат в дверь. Никто не отвечает. Они пытаются взломать ворота, ведущие во внутренний двор здания. Снаружи дома есть лестница, ведущая к небольшой квартире, и солдаты стучат и в эту дверь. Наконец выходит мужчина средних лет.

Он спускается вниз и, похоже, указывает солдатам вернуться к воротам, которые они пытались открыть. Солдаты используют электрическую пилу, чтобы взломать их. В конце концов кто-то выходит и открывает ворота, и мы рассредоточиваемся по внутреннему двору.

Солдаты поднимаются по лестнице и осматривают территорию, направляясь к квартире на четвёртом этаже. Снаружи двери жители повесили автомобильные номера из Флориды и Огайо. Возможно, семья когда-то посещала эти места.

Внутри дома солдаты сообщают, что ищут определённого подозреваемого. Дом небольшой, и внутри стоит пластиковая рождественская ёлка, судя по всему, оставшаяся с прошлого года; она не выглядит новой. Перед ёлкой сидит огромный плюшевый медведь в футболке с надписью «You».

Через десять минут солдаты покидают дом, оставив записку с требованием явиться в определённое место. Подозреваемого нет дома – он отсутствует этой ночью. Пора отправляться на поиски других разыскиваемых. Мы спускаемся тем же путём, каким пришли, и выходим через ворота, у основания которых теперь остался надрез от электрической пилы.

Этот рейд относительно простой с технической точки зрения: у солдат нет специального оборудования для подавления беспорядков. Нас всего около дюжины, и все бойцы вооружены винтовками M-16. Каждый старается избегать мест, где сверху могут бросать камни, прижимаясь к стенам, когда мы двигаемся по переулкам и узким проходам.

Второе место, подлежащее проверке, расположено рядом с новым отелем под названием Regina.

Солдаты заходят внутрь, а часть из нас остаётся ждать снаружи. Минуты идут, и кажется, что проходит довольно много времени, прежде чем подозреваемого выводят. Его руки стянуты пластиковыми хомутами. Когда его доставляют обратно к нашему бронетранспортёру «Пантера», мы возвращаемся в тот же район.

На этот раз переулок ведёт к большой массивной металлической двери. Она выглядит особенно роскошно на фоне относительной бедности этого района. Несколько солдат снова исчезают в переулке, отправляясь на поиски подозреваемого в одном из домов. Раздаются стуки в двери и крики.

Никто из соседей не выходит посмотреть, что происходит. Они, вероятно, уже привыкли к таким рейдам. Жители наверняка понимают, что конфронтация с силами ЦАХАЛа не принесёт им никакой пользы.

В какой-то момент одного подозреваемого выводят, и он садится на землю рядом с нами. На вид ему около тридцати лет, у него тёмная борода. Затем выводят ещё одного подозреваемого, и теперь их уже двое. Один из них кашляет, а другой слегка дрожит от холода. На них спортивные штаны и толстовки. Никто не разговаривает.

Со временем, когда ничего не происходит, солдаты начинают тихо переговариваться между собой. Каждый следит за своим переулком, высматривая малейшее движение. Тишину нарушает лишь лай собаки где-то вдалеке. Наконец все силы снова собираются и возвращаются тем же переулком, откуда пришли.

Улицы здесь представляют собой настоящий лабиринт, но вскоре мы снова оказываемся на главной дороге, где нас уже ждут бронетранспортёр «Пантера» и остальной транспорт ЦАХАЛа. В нашем броневике теперь уже трое задержанных.

Пришло время искать следующего подозреваемого.

Мы идём по улице, затем сворачиваем за угол и поднимаемся в гору. С одной стороны улицы стоит памятник с изображением фрески, на которой развеваются палестинские флаги. Напротив находится мечеть, названная в честь Салах ад-Дина. Это одна из форм написания имени мусульманского лидера, сражавшегося с крестоносцами.

Возможно, название мечети призвано символизировать надежду на то, что современный мусульманский лидер однажды придёт и сразится с Израилем. Если жители действительно так думают, этой ночью такого лидера нет.

Рейд вблизи мечети оказывается столь же сложным, как и первый. Мы входим в узкий переулок, балконы домов над нами почти закрывают небо, и пространство напоминает тоннель. Солдаты стучат в дверь и разговаривают с мужчиной, который в конце концов открывает. Подозреваемого здесь нет, но, как выясняется, он живёт за зданием.

Мы выходим из тоннеля, возвращаемся на дорогу возле мечети и сворачиваем налево. Это приводит нас к автомастерской, а затем в очередной переулок, где мягко светит оранжевая лампа, словно освещая растение. Я приглядываюсь. Это что, куст марихуаны? Они тут занимаются гидропоникой? Похоже, нет, но неясно, что именно они выращивают.

На сельскохозяйственную инспекцию времени нет — силы уже двинулись дальше вверх по переулку, миновали лестницу и подошли к старым металлическим воротам, обрамлённым камнями. Они выглядят как вход в тайный сад. Чтобы взломать ворота ударами ног, потребовалось двое солдат.

Внутри небольшого двора меня поражает то, что всё вокруг выкрашено в синий цвет. На стене нарисована фреска: рука, прорывающаяся сквозь колючую проволоку и исчезающая в воздухе. Это жутковатое изображение. Какой здесь посыл? Возможно, это детский сад или какое-то социальное учреждение днём?

Солдаты направляются к дому в конце синего двора, и на пороге появляется молодой человек. Он говорит по-английски и жалуется, что разыскиваемый ими человек «слишком молод, чтобы быть в беде». Солдаты игнорируют его протесты и направляются к другой двери. В итоге они входят в квартиру и находят подозреваемого.

Этот человек выглядит подростком, на вид ему около восемнадцати лет. Он одет в длинное хаки-пальто. В отличие от мужчин с бородами, задержанных ранее, этот молодой человек не вписывается в привычный образ подозреваемого в терроризме.

Он ничего не говорит, но другой мужчина продолжает протестовать, пока солдаты не окрикивают его, после чего он уходит домой. Непонятно, кем они приходятся друг другу, но похоже, что это члены одной семьи.

Когда мы уходим, солдаты выражают беспокойство, что местные жители могут начать бросать в них камни. Из одного из соседних зданий доносятся крики. Мы уходим быстро, а задержанный присоединяется к остальным в транспорте. Солдаты между собой называют подозреваемых «Джонни», и теперь у нас есть «ещё один Джонни».

Заключительный рейд

Последний рейд этой ночи проходит в лагере Аида. Это ещё один густонаселённый район с плотной застройкой. Стены здесь тоже покрыты граффити. На одном из рисунков видна небольшая свастика.

Мы подходим к многоэтажному зданию и будим одну из семей. Мужчина ведёт солдат на третий этаж. За непрозрачным стеклом за нами наблюдает женщина — её красная рубашка виднеется сквозь своего рода туман. Подозреваемого на месте нет.

На этом рейд завершается. Мы возвращаемся к автомобилям, где теперь сидят четверо задержанных, заняв место, на котором я сидел в начале операции. Солдаты надели им на глаза повязки. Короткая поездка приводит нас к месту, где уже собрались многочисленные машины ЦАХАЛа, все они работают на холостом ходу, выстроившись в ожидании прибытия задержанных.

Мы высаживаем четверых мужчин. Один из них роняет своё удостоверение личности, и солдаты подбирают его. Затем мы снова садимся в «Пантеру» и начинаем долгий путь обратно на базу.

Спокойная операция

Один из командиров, с которым я поговорил, охарактеризовал эту операцию как «стрижка газона» — термин, который на протяжении многих лет используется для описания того, как ЦАХАЛ управляет текущим конфликтом на Западном берегу. Солдаты, по его словам, работают здесь круглосуточно, обеспечивая безопасность шоссе 60, которое ведёт из Гуш-Эциона и Хеврона в Иерусалим. В этом районе живут тысячи евреев в десятке населённых пунктов.

ЦАХАЛ заявляет, что силы, задействованные в этом секторе, отвечают за поддержание порядка и предотвращение конфликтов и трений между арабами и евреями.

Бригада «Эцион» ведёт здесь наступательные операции. Разные подразделения, такие как спасательно-поисковая бригада, периодически сменяют друг друга в этом районе. Для ЦАХАЛа сегодняшний ночной рейд считается успешным.

«В ходе операции силы арестовали разыскиваемых подозреваемых, допросили десятки человек, провели обыски и обнаружили оружие и материалы с подстрекательством», — говорится в заявлении ЦАХАЛ. Подробности о подозреваемых не предоставляются.

Для заместителя командира роты Р. эта операция прошла спокойно. Она отмечает, что так происходит довольно часто. Ночные рейды позволяют минимизировать контакт с гражданским населением и уменьшают вероятность столкновений.

По её словам, уровень угрозы зависит от района, где проводится обыск. «У нас есть разведданные о том, кого мы ищем, кто находится в доме, кто из членов семьи может быть агрессивным», — объясняет она.

Заместитель командира Р.

Р. призвалась в армию в 2021 году. Она — одинокий солдат из восточной части США. Её целью было служить в боевых подразделениях. В последние годы, как отмечает Р., ЦАХАЛ открыл множество подразделений для женщин-боевых солдат. Она с гордостью упоминает тот факт, что недавно женщины прошли отбор в элитные подразделения 669 (спасательная часть) и «Сайерет Маткаль».

Когда Р. присоединилась к армии, она не знала, чего ожидать, но не предполагала, что её служба будет включать рейды, подобные этому. «Я не думала, что буду входить в дома людей и поднимать их с кроватей. Я ожидала, что мы будем заниматься спасательными операциями», — говорит она. Ведь спасательно-поисковая бригада, в которой она служит, тренируется именно для выполнения задач по поиску и спасению, как следует из её названия.

Р. быстро продвигалась по службе. После завершения курса базовой подготовки в ней заметили лидерские качества и отправили в офицерскую школу, после чего она стала командиром взвода. В районе ответственности бригады «Эцион» она служит уже около полугода. До этого она занималась подготовкой группы солдат.

Она рассказывает, что совместная подготовка позволила бойцам укрепить доверие друг к другу. «Но на это нужно время, чтобы заслужить доверие солдат. Самое важное — это быть профессионалом и обеспечивать безопасность бойцов», — объясняет Р.

Она потеряла друзей в этой войне. «Я никогда не думала, что такое произойдёт. Это меняет взгляд на жизнь и заставляет переоценить, на что стоит тратить свои силы и внимание. Я чувствую, что повзрослела. Сейчас каждый солдат проходит через это. Все переживают утраты».

По словам Р., именно это делает страну особенной. «Восемнадцатилетние здесь не пьют в барах, а занимаются важными делами».

На мой вопрос о видах угроз, с которыми сталкивается её подразделение, Р. отвечает, что каждая местность имеет свои особенности. «Есть города, такие как Вифлеем, которые известны наличием оружия, контрабандой, а также тем, что здесь бросают «коктейли Молотова» и другие взрывчатые вещества. Бывают и СВУ (самодельные взрывные устройства), которые они могут устанавливать в различных местах».

«Есть такие места, как деревня Хусан, где мы часто проводим операции. Она известна тем, что там бросают «коктейли Молотова», и во время инструктажа мы получаем конкретную информацию об угрозах. Один из классических методов нападения — сбрасывание с крыш различных предметов, таких как каменные блоки», — рассказывает Р.

Во время рейда меня поразило, насколько взаимодействие с гражданскими лицами проходило спокойно. Ситуация была напряжённой, но контролируемой. Солдаты стучали в двери и громко выкрикивали команды, когда это было необходимо, однако открытых конфликтов с местными жителями не происходило.

«Во время подготовки ты привыкаешь сохранять невозмутимость и серьёзность, когда наступает время работать. Ты должен демонстрировать профессионализм, и со временем это становится естественным», — объясняет командир.

Она отмечает важную роль женщин в боевых подразделениях, подобных этому.

«Я считаю, это наглядно показывает, что женщины более чем способны быть отличными боевыми солдатами. Наше подразделение достигло немалых успехов благодаря лидерству женщин», — подчёркивает Р.

Хотя в ЦАХАЛе женщины составляют 5% бойцов в боевых подразделениях, в её части большинство бойцов — женщины. «Видеть это как норму — особенное чувство, и я горжусь тем, что являюсь частью этого», — добавляет она.

Источник: Jerusalem Post

Телеграм канал Радио Хамсин >>