Вопреки распространённому мнению, «ядерная проблема» Израиля с Ираном заключается не в том, что лидеры врага могут сойти с ума. Большее экзистенциальное беспокойство для Израиля вызывают здравомыслящие, рациональные противники, которые могут допустить ошибку в расчётах, неверные выводы или столкнуться с механическими, электрическими или компьютерными сбоями. Другие ядерные угрозы, которые могут возникнуть в условиях иранского здравомыслия и рациональности, включают случайный запуск, несанкционированный пуск и государственный переворот.

Хотя верно, что решения безумного иранского ядерного противника могли бы иметь катастрофические последствия для Израиля (и даже в случае неядерного Ирана), вероятность таких решений ниже, чем те, которые могут исходить от здравомыслящего и рационального иранского врага. Поскольку ядерная война была бы уникальным событием, вероятность её наступления нельзя выразить численно или статистически, но её можно обосновать аналитически.

Логические расчёты показывают, что распространение ядерных угроз среди нескольких иранских лиц, принимающих решения, было бы более опасным для Израиля, чем угроза со стороны одного авторитетного иранского лидера, который сошёл с ума или ведёт себя нерационально. Здесь безумие и нерациональность могут включать иранских руководителей, движимых джихадистскими теологиями и принципами.

В любых обстоятельствах, будь то угроза Израилю со стороны безумных или здравомыслящих иранских лидеров, Иерусалим должен помнить о возможности «чёрного лебедя». Эта необходимость станет ещё более важной, если Иран станет ядерным государством. Даже на данном этапе Израиль должен быть готов к превентивным действиям.

Для Иерусалима существуют и неотложные геополитические соображения. Иран приближается к созданию ядерного оружия одновременно с тем, как его джихадистские прокси — «Хезболла», ХАМАС, хуситы, «Исламский джихад» и ФАТХ — усиливают террористические действия против Израиля. Иран, который последовательно укрепляет свои связи с Россией, Китаем и Северной Кореей, неоднократно заявляет о своих геноцидных намерениях в отношении Израиля. При этом Израиль — это государство без «стратегической глубины».

Очевидно, что геополитика Ближнего Востока представляет собой систему. Потенциально связанные сценарии конфликта сверхдержав могут быть сложными или даже непрозрачными, но они остаются актуальными. Среди прочего, постоянно меняющиеся итерации «Холодной войны II» могут включать международные конфликты с участием Израиля и Северной Кореи, Китая, Индии или Пакистана. Такое опасное вовлечение может быть внезапным или постепенным.

Для того чтобы Израиль мог действовать целенаправленно, необходимо дальнейшее разъяснение некоторых первичных и второстепенных различий. Одно из них касается жизненно важного различия между преднамеренной или умышленной ядерной войной и ядерной войной, которая является непреднамеренной или случайной. Без учёта этого различия невозможно определить вероятность ядерного конфликта.

Наибольшие опасности непреднамеренной ядерной войны заключаются в ошибках при принятии решений, недооценке или переоценке намерений врага или в простых просчётах. Как заметил классический военный теоретик Карл фон Клаузевиц: «Война — дело простое, но даже самое простое в ней сложно».

Существуют и другие нюансы, которые следует учитывать. В отношении растущих рисков ядерной войны на Ближнем Востоке ни одна концепция не может оказаться более проясняющей, чем «синергия». Синергетические взаимодействия — это те, при которых совокупный эффект ядерного риска превышает сумму его частей. Если такие взаимодействия не будут точно оценены вовремя, израильские лидеры могут либо недооценить, либо переоценить кумулятивное влияние конкуренции сверхдержав на принятие решений. Это предполагает ситуацию, в которой Россия и США (а возможно, и Китай) борются за доминирование в условиях эскалации — то есть в ситуациях высокого риска.

В Соединённых Штатах якобы надёжные меры предосторожности были изначально включены во все операционные решения по ядерному командованию и управлению. Однако эти меры не применяются на президентском уровне. В 1976 году, чтобы получить разъяснения по поводу безумия, иррациональности и ядерной войны, я связался с отставным генералом Максвеллом Д. Тейлором, бывшим председателем Объединённого комитета начальников штабов США. Генерал Тейлор прислал рукописный ответ, в котором заключил: «Что касается опасностей, возникающих от иррационального американского президента, единственная защита — это не избирать такого».

В нынешнем нестабильном мировом порядке краткое предостережение генерала Тейлора 1976 года приобретает ещё более важное значение. Исходя как из доступных фактов, так и из логических выводов, разумно предположить, что если бы американский президент проявил признаки эмоциональной нестабильности, иррациональности или «безумного» поведения, он или она всё же мог бы законно отдать приказ о применении американского ядерного оружия. Более тревожным является то, что президент США, России или Китая может стать эмоционально нестабильным, иррациональным или страдающим от заблуждений, но при этом не явно демонстрировать эти слабости.

Во всех вопросах, касающихся ядерной войны на Ближнем Востоке, нет историй, из которых можно было бы сделать выводы. Это, конечно, удачное отсутствие, но оно по-прежнему мешает делать надёжные прогнозы конфликтов. Ирония этой ситуации очевидна и проблематична. Тем не менее, несмотря на научные препятствия для надёжного прогнозирования в этом взрывоопасном регионе, Израиль должен рассматривать эту проблему скорее как интеллектуальный, чем как политический вызов.

Всегда следует помнить, что ядерная война на Ближнем Востоке может возникнуть как побочный эффект ядерной войны в Европе. Чтобы обеспечить выживание Израиля, президент США должен избегать стратегических позиций, игнорирующих потенциальные синергии с позициями России, Китая и/или Северной Кореи. Северная Корея является ядерным союзником Ирана и построила ядерный реактор для Сирии — реактор Аль-Кибар, который был уничтожен Израилем в рамках операции «Фруктовый сад» 6 сентября 2007 года. С юридической точки зрения, эта операция была допустимым актом упреждающей самообороны.

Стратег Герман Кан писал в начале 1960-х годов, что в результате ядерного конфликта «выжившие могут позавидовать мёртвым». Это справедливо независимо от того, был ли катаклизм преднамеренным или непреднамеренным — другими словами, вызванным ли он был низменными мотивами или просчётом, компьютерной ошибкой, взломом или аварией в системе вооружений или инфраструктуры. Что бы ни определили лица, принимающие решения в области национальной безопасности Израиля, они должны понимать, что ядерная стратегия — это, в конечном счёте, высоко рисковая борьба между намерениями, неопределённостью и катастрофой. Даже если как Израиль, так и ядерный Иран предпримут «здравомыслящие» меры по снижению рисков в условиях кризиса, кумулятивный эффект всё равно может быть взаимно нежелательным и «безумным».

Для Израиля единственным успешным результатом затяжного военного конфликта с Ираном станет ощутимое сокращение ядерных боевых возможностей и намерений Ирана. Оптимально, если это будет понято и реализовано, пока Иран ещё не стал ядерным государством.

Когда начнётся война с ядерным Ираном или даже с предъядерным Ираном, имеющим ядерного союзника (например, Северную Корею), Израиль может оказаться смертельно раненым в результате рациональных решений здравомыслящих вражеских лидеров. Даже сейчас, хотя Иран ещё не является ядерным, он может использовать радиационное оружие против Израиля и/или запустить неядерные ракеты по израильскому ядерному реактору в Димоне.

В мировой политике наиболее значимые риски ядерной войны связаны не с безумием или иррациональностью. Они связаны с кумулятивными катастрофическими рисками здравомыслящих и рациональных решений. Для Израиля это означает, что наихудший сценарий ядерной войны с Ираном — это не популярный нарратив о безумных лидерах в Тегеране, а противостояние здравомыслящих противников в Иерусалиме и Тегеране.

В этом запутанном мировом порядке накопленные риски взаимно здравомыслящего поиска доминирования в эскалации могут включать ядерную войну. Израильским лидерам следует опасаться безумных или потенциально безумных лидеров Ирана, но ещё больше — ядерных последствий, вызванных здравомыслящими и рациональными иранскими руководителями.

Профессор Луи Рене Берес получил образование в Принстоне (Ph.D., 1971) и является автором множества книг и научных статей, посвящённых международному праву, ядерной стратегии, ядерной войне и терроризму. В Израиле проф. Берес возглавлял проект Даниэль (при премьер-министре Шароне). Его 12-я и последняя книга — Выживание среди хаоса: Ядерная стратегия Израиля (Rowman & Littlefield, 2016; 2-е изд., 2018).

Источник: BESA Center

Телеграм канал Радио Хамсин >>