От Гитлера до ХАМАСа: прямая линия.

На про-палестинских митингах нацистская символика появляется слишком часто, чтобы это можно было списать на случайность. Свастики и приветствия Гитлера отсылают к изначальной ненависти нацистов к евреям. Затем начинается подмена: звезды Давида, исписанные свастиками; плакаты с надписью «Сионисты — это нацисты»; заявления о том, что жертвы Гитлера сегодня якобы стали его преемниками.

Указывать на корни, из которых выросло палестинское движение, — не значит называть всех, кто сочувствует мирным палестинцам, современными нацистами. Сострадание к людям в зоне боевых действий — естественно и необходимо. Проблема начинается, когда это сострадание лишено исторического контекста, когда сочувствие становится рупором идеологии, которую мало кто осознаёт.

На Западе после Второй мировой войны Гитлер стал воплощением зла — олицетворением абсолютной демонизации. Политиков клеймят фашистами, ужесточение миграционной политики сравнивают с нацистскими облавами, даже реклама джинсов может вызвать обвинения в «нацистском подтексте». Мы видим это повсюду — и при этом не замечаем нацизм в его чистом виде: приветствия «Хайль Гитлер» в адрес евреев, свастики на школах, синагогах и бизнесах, нападки на евреев средь бела дня — часто под лозунгом «Свободной Палестины».

Высшая степень абсурда — утверждение, что «сионисты — это нацисты». Это не разоблачение фашизма, а его продолжение. Ложь, рожденная нацистами, переупакованная Советским Союзом и передающаяся до сих пор. На самом деле Гитлер ненавидел сионизм, потому что тот давал евреям путь к самоопределению — полную противоположность его «окончательному решению».

Чтобы понять, откуда все началось, нужно вернуться к моменту, когда палестинское руководство вступило в союз с Гитлером.

Представьте: Берлин, 1941 год. Напротив Адольфа Гитлера сидит Хадж Амин аль-Хусейни, великий муфтий Иерусалима. На тот момент он — самый влиятельный арабский политик в подмандатной Палестине, архитектор палестинского национализма. Он пообещал Гитлеру, что перенесёт «окончательное решение еврейского вопроса» на Ближний Восток. А Гитлер в ответ заявил, что как только немецкие войска продвинутся дальше, «единственной целью Германии станет уничтожение еврейского элемента в арабской сфере».

Этому союзу предшествовали годы. В 1933 году, всего через два месяца после прихода Гитлера к власти, аль-Хусейни позвонил в германское консульство в Иерусалиме, чтобы поздравить его. В том же году нацисты сообщили, что установили прямой контакт с арабскими лидерами в Палестине, рассчитывая адаптировать нацистскую программу к условиям Святой земли. Как подробно описывает историк Джеффри Херф в книге «Нацистская пропаганда для арабского мира», нацисты стремились экспортировать антисемитизм на Ближний Восток — и нашли желающих союзников.

На протяжении 1930-х годов муфтий подражал методам Гитлера. Его сторонники создавали партии по нацистскому образцу, молодежные организации «аль-Футувва» маршировали в форме и отдавали салют, как Гитлерюгенд. К концу 30-х годов Берлин уже активно финансировал восстание муфтия. Сотни евреев были убиты. Цель была предельно ясна: задушить еврейскую родину до её рождения.

«Белая книга» 1939 года, принятая британцами, закрыла двери Палестины для еврейских беженцев — как раз в тот момент, когда начинался Холокост. Для евреев, оставшихся в Европе, это стало смертным приговором. Для евреев в Палестине — актом предательства. В отчаянии подпольные еврейские группировки, такие как Иргун и Лехи, начали мстить британской администрации с помощью насилия.

Когда началась война, муфтий лишь усилил сотрудничество с нацистами. Из Берлина он публично восхищался «окончательным решением» еврейской «заразы», призывал мусульман изгонять евреев, передавал по радио пропаганду с призывами к убийству евреев и помогал вербовать тысячи мусульман в подразделения СС. Нацисты призывали к «священной войне», и такие демонстрации были зафиксированы. Арабская симпатия к нацизму была далеко не исключением.

К тому моменту Верховный арабский комитет под руководством аль-Хусейни уже полностью пропитался нацистской риторикой. В черновиках писем Гитлеру муфтий просил разрешить Палестине и другим арабским странам «решать еврейский вопрос теми же методами, что и Германия».

В июне 1941 года в Багдаде вспыхнул Фархуд — вдохновленный нацизмом погром, во время которого толпы убивали, грабили и насиловали евреев. В исламском и европейском мирах евреев веками заставляли носить особую одежду или отличительные знаки. Нацисты возродили эту традицию в виде жёлтой звезды.

В 1944 году нацисты даже высадили десант в Палестине под командованием муфтия — с заданиями по диверсиям и шпионажу. Сотрудничество Хаджа Амина аль-Хусейни с Третьим рейхом было настолько очевидным, что после войны его хотели судить за военные преступления. Но он избежал Нюрнберга, вернулся на Ближний Восток — не в позоре, а как герой.

Пока Европа хоронила нацизм с позором, в арабском мире всё только начиналось. Во время Второй мировой войны и сразу после её окончания палестинское арабское руководство воспринимало уничтожение евреев и уничтожение перспективы еврейского государства как практически тождественные цели.

Когда война приближалась к финалу, на стороне арабов появились ветераны фашистских формирований из всей Европы — в том числе бойцы СС, солдаты вермахта и бывшие нацисты. Позже они присоединились к боевым действиям против евреев после провозглашения независимости Израиля.

И этот идеологический «трубопровод» не оборвался в 1948 году.

Идеологическими наследниками нацистов в регионе стали «Братья-мусульмане». Они объединили традиционную исламскую враждебность к евреям с импортированным нацистским антисемитизмом. Книга Mein Kampf и Протоколы сионских мудрецов были переведены на арабский, распространялись через школы и мечети.

Хасан аль-Банна, основатель «Братьев-мусульман», настолько восхищался Гитлером, что настоял на переводе Mein Kampf под заголовком Мой джихад. Нацисты обучали его последователей, финансировали движение, которое в итоге разрослось до сотен тысяч, а затем и свыше миллиона человек. Сам Хадж Амин аль-Хусейни активно участвовал в этом — он буквально «вшил» нацистский антисемитизм в идеологическую ДНК «Братьев-мусульман».

Из этой почвы вырос ХАМАС. Его устав 1988 года (который, несмотря на последующие косметические правки, лидеры движения продолжают считать действующим) обвиняет евреев в развязывании обеих мировых войн, ссылается на Протоколы сионских мудрецов и утверждает, что Судный день не наступит, пока мусульмане не перебьют всех евреев. На митингах члены ХАМАСа скандируют про армию Мухаммеда, убивающую евреев, иногда прямо восхваляя Гитлера по имени. Удивительно ли после этого, что гитлеровские приветствия и нацистская символика появляются среди западных сторонников ХАМАСа — под палестинскими флагами?

Во время плена боевики ХАМАСа заставили одного из еврейских заложников выкопать себе могилу — ритуал, прямо заимствованный из Холокоста и снятый самими террористами на видео. Те самые активисты, что кричат «нацизм» из-за рекламы джинсов, на это — промолчали.

Послание не изменилось: довести до конца то, что начали нацисты. Не должно никого удивлять, что Mein Kampf широко распространялась на палестинских территориях, поднималась на вершины списков продаж в конце 1990-х годов и до сих пор обнаруживается на тайниках ХАМАСа — с пометками, подчеркиваниями и изучением.

И теперь вся эта символика выплеснулась на улицы Запада. История повторяется — на глазах у тех, кто выходит на митинги против «геноцида» со стороны Израиля, скандируя лозунги, впервые написанные фашистами. То, что сегодня звучит в их речёвках, — это язык Европы времён Гитлера, воскресший без тени иронии в Лондоне, Сиднее и Нью-Йорке. Иранский режим продолжает экспортировать антисемитизм, а его марионетки исполняют эту идеологию на практике — без стеснения, открыто.

Вместо того чтобы осмыслить эту историю, движение приняло другую версию — искаженную: якобы не исламские лидеры, а сионисты сотрудничали с нацистами. Эта инверсия держится на двух хрупких столпах, и факты против неё — подавляющи.

Во-первых, Соглашение «Хаавара» 1933 года не было союзом, а отчаянной попыткой спасения. Оно позволило 60 000 немецким евреям выехать из Европы — это был один из немногих легальных путей бегства от нацистов. Это не было сотрудничеством — не больше, чем переговоры с ХАМАСом сегодня ради освобождения заложников. Речь шла о выживании, а не о соучастии.

Во-вторых, группа «Лехи» (так называемая «банда Штерна») была маргинальной организацией из нескольких сотен бойцов. Дважды они пытались установить контакт с нацистской Германией — и оба раза были проигнорированы. В немецких документах чётко указывалось: никакого еврейского государства при любых условиях, напротив — необходимо укреплять арабов. Нацисты никогда бы не пошли на сотрудничество с евреями, вне зависимости от их политических взглядов.

Идея, что сионизм — это нацизм, не возникла из истории. Это — пропаганда. Её впервые вбросили британцы в 1945 году, затем подхватил Советский Союз в годы Холодной войны, и она была экспортирована в арабский мир.

С конца 1960-х годов советская дезинформация начала систематически изображать сионизм как разновидность расизма, а затем и нацизма. Москва выстраивала связи с ООП, продвигала этот нарратив через международные организации. Апогей наступил в 1975 году, когда ООН приняла резолюцию «Сионизм — это расизм» (отменённую в 1991 году). Отголоски этой кампании дошли даже до политического мейнстрима — в том числе до Махмуда Аббаса, нынешнего президента Палестинской автономии, чья кандидатская диссертация утверждала, что сионизм — это «нацистский проект».

Реальная история сионистского сопротивления говорит сама за себя. От восстания в Варшавском гетто до отрядов Бельского, сионистская молодежь составляла костяк еврейского сопротивления по всей Европе. В Палестине организация «Хагана» сотрудничала с британцами в борьбе против Гитлера, а «Иргун» объявил перемирие с 1940 по 1944 год. Около 30 000 палестинских евреев вступили в британскую армию, многие — в состав Еврейской бригады. Хаим Вейцман помог организовать «Киндертранспорт», который спас около 10 000 еврейских детей.

Тем не менее, сегодня ложь о том, что сионисты якобы родились из нацизма, стала формой «протеста». Например, Клементина Форд, австралийская феминистка и публицистка, практически сделала лозунг «Сионисты — это нацисты» своим личным девизом. Адам Бант, лидер партии «Зелёных» в Австралии, озвучивал тот же нарратив, называя сионизм «фашизмом». Это не крайние неонацисты. Это — левые активисты, представляющие себя гуманистами и борцами за справедливость.

Вот что происходит, когда история игнорируется или переворачивается с ног на голову. Люди, уверенные, что они борются с фашизмом, идут под лозунгами, которые когда-то раздавались из Берлина и из Каира — оплота «Братьев-мусульман». Они скандируют слоганы, рождённые нацистской и советской фабрикой пропаганды, искренне веря, что борются за добро, — не понимая, что повторяют те же слова, которыми когда-то оправдывали геноцид.

Можно и нужно желать лучшего будущего для палестинского народа и быть против ХАМАС. Более того — это единственная моральная позиция. Но это не значит — вставать в один ряд с теми, кто стремится довести до конца дело Гитлера. Сострадание не требует слепоты.

Нити нацизма тянутся непрерывно — от Гитлера к муфтию, через «Братьев-мусульман», в ХАМАС и на улицы Запада сегодня. Это не шёпот из прошлого — это крик настоящего. Но слишком многие продолжают затыкать уши.

Источник Notes From The Ruins

Телеграм канал Радио Хамсин >>