«Я ожидала, что он повесит трубку в самом начале разговора, но он этого не сделал… Мне приходилось добавлять все худшие и худшие вопросы, и он просто согласился».

На фоне обострения антисемитизма на Западе, особенно в университетских кампусах, вирусный розыгрыш звонка в приемную комиссию Гарвардского университета поднимает вопрос: до какой границы должны доходить «Разнообразие, равенство и инклюзивность», чтобы не превратиться в нечто, привлекающее «волка в курятник»?

«Я хочу подчеркнуть, что это был реальный звонок. Многие спрашивали, был ли это постановочный скетч,»— говорит сатирик и журналист Рейчел Роттнер в интервью с The Media Line. Роттнер разработала концепцию, озвучила призыв и создала анимацию в своём узнаваемом минималистском стиле для израильского новостного сайта Mako, где она работает. Анимация была опубликована на YouTube.

В записанном разговоре Роттнер выступает в роли «Джамы», которая звонит от имени своего сына-террориста из ХАМАСа «Хамида», надеясь получить финансовую поддержку за его ‘деяния’ перед началом регистрационного периода.

«После сообщений о том, что студенты Гарвардского университета поддерживают ХАМАС, мы решили позвонить и узнать, можно ли получить стипендию за убийство,» — добавила Роттнер

«Думаю, вы слышали о нём? Он был одним из боевиков ХАМАС, участвовавших в боях 7 октября… настоящий политический активист», — говорит Джама. «Можно узнать, предоставляете ли вы стипендии в области политического активизма?»

Сотрудник приёмной комиссии Гарварда серьёзно отвечает, что «все стипендии предоставляются в зависимости от потребностей. Стипендий, основанных на заслугах, не существует».

На вопрос Джамы, «поможет ли уточнение, что он боец ХАМАСа», сотрудник приёмной комиссии поясняет: «Всё, что делает студент, учитывается в этом процессе».

Джама настаивает: «Так значит, будет ли это преимуществом, если он укажет, что участвовал в резне 7 октября?»

Сотрудник приёмной комиссии повторяет: «…наряду со всем остальным, мы рассматриваем всю деятельность студента в старшей школе, как внутри класса, так и за его пределами… мы оцениваем всю его активность»

Ситуация становится всё более абсурдной. Роттнер объясняет, что в своих розыгрышах она обычно ищет момент, когда собеседник повесит трубку, так как это создаёт кульминационный момент. «Я ожидала, что он сделает это сразу, но он продолжал разговор», — рассказала Роттнер The Media Line. «Мне пришлось усиливать провокацию, задавая всё более экстремальные вопросы, но он продолжал оставаться на линии».

«Не волнуйтесь, он не насиловал пленников», — добавляет Роттнер, выступая в роли Джамы. «Он очень уважительно относится к вопросам гендерного самоопределения. Он только убивал их! Он настоящий феминист. Это нормально, верно?»

«Всё, что я могу сказать, это то, что он может подать заявку…» — отвечает сотрудник приёмной комиссии, видимо ощущая дискомфорт, но не решаясь прекратить разговор.

Джама обостряет разговор. «Он очень уважительно относится к этническим меньшинствам, он убивал только белых младенцев. Нам не нужно больше белых мужчин в мире, верно?» После момента молчаливого ошарашенный сотрудник Гарварда меняет тему. «Есть ли у вас еще вопросы по поступлению, на которые я могу вам ответить?»

Все еще ожидая пересечения этой красной линии: «Я действительно не знала, что еще сказать, [поэтому] я просто импровизировала», — говорит Роттнер; на этот раз он уклоняется от изнасилования, убийства младенцев и ношения шляп. Несмотря ни на что, сотрудник остается на связи, обеспечивая законность расследования.

Но именно это абсурдное «безразличие» становится смыслом шутки, говорит Роттнер. «Это цивилизация, в которой повесить трубку во время телефонного разговора хуже, чем убить младенцев».

Роттнер подчеркивает, что её сатира не была направлена против Гарварда как такового, а скорее против крайностей политики корректности. «Я не считаю, что Гарвард поддерживает ХАМАС или его действия. Однако абсурдно, что университет пытается поддерживать добрые отношения со всеми, надеясь, что всё будет хорошо, если оставаться вежливыми, что на самом деле не так», — говорит она.

Почему Гарвард?

Видео было выпущено примерно через месяц после событий 7 октября, получивших название «Черный шабат». В ходе этого нападения тысячи террористов Хамаса ворвались в общины на юге Израиля, где жестоко насиловали, обезглавливали, пытали, сжигали живьем и стреляли без разбору по всем, кто попадался им на путь. В результате было убито более 1200 человек, в основном гражданские лица, включая мужчин, женщин и детей. Тысячи были ранены, а около 240 человек, включая 9-месячного ребенка, беременных женщин и выживших в Холокосте, были взяты в заложники в Газе.

После этого нападения сотни тысяч резервистов израильской армии были призваны присоединиться к контрнаступлению, что привело к нехватке персонала во многих предприятиях. Роттнер, продолжавшая работать в Mako, была задействована для заполнения кадровых пробелов, сосредотачиваясь на освещении «серьезных» историй, а не на своем привычном сатирическом контенте.

«С 7 октября я выполняла обязанности редакторов и журналистов других разделов сайта Mako… В этот период мне не разрешалось создавать сатирический контент, и я сама не могла придумать ничего смешного. Моя работа сводилась к написанию статей о здоровье, финансовых обзорах и прочем. Но я очень скучала по сатире… и тогда у меня возникла идея устроить розыгрыш, связанный с войной, но не прямо о войне», — рассказывает Роттнер.

«Сначала я подумала о шутке с звонком в Хамас, но это оказалось слишком сложным. Не только из-за того, что я не знала, кому звонить, но и из-за риска спровоцировать дальнейший конфликт», — объясняет она.

Идея позвонить в Гарвард возникла после просмотра видео с американской еврейской актрисой Маим Бялик, которая обсуждала антисемитизм в США и чувство чуждости в своей собственной стране. Особенно это касалось ситуации в Гарварде, альма-матер Бялик, где сторонники Хамаса и антиизраильские демонстранты проявляли всё более враждебное отношение к еврейским и израильским студентам.

В течение суток после террористического акта 7 октября 33 студенческие организации Гарварда подписали открытое письмо, в котором возлагали всю ответственность за насилие на Израиль, отмечая, что «события этого дня не произошли на пустом месте».

В письме не было ни слова о ХАМАСе, о зверствах террористов, о захвате заложников, что является военным преступлением и, возможно, преступлением против человечности. Этот период также ознаменовался резким увеличением подобных обращений, антисемитских нападений и случаев преследования еврейских студентов в Гарварде и других университетах.

На одном из видео, снятом в Гарварде, еврейский студент подвергается физическому нападению и оказывается окруженным однокурсниками, включая Ибрагима Бхармала, редактора Harvard Law Review, и Эла Тетти-Тамакло, студента Гарвардской школы богословия. Они блокируют ему путь, заманивают в ловушку и кричат «позор, позор, позор».

На другом видео студенты Гарварда открыто призывают к интифаде, напоминая о двух кровавых восстаниях против Израиля в 1987-1993 и 2000-2005 годах, отмеченных террористическими атаками, включая взрывы смертников, стрельбу, поножовщину и нападения с использованием коктейлей Молотова, направленные против гражданского населения, а также о репрессиях против палестинских арабов со стороны израильских военных.

После того, как университету был высказан, казалось бы, умеренный упрек, десятки миллионов долларов пожертвований были отозваны или оказались под угрозой.

«Но проблема здесь не в Гарварде,» — говорит Роттнер. «Это проблема мировоззрения, которое не понимает, что такое находиться в состоянии постоянной, настоящей войны. Для людей из западных стран, где всё комфортно и вежливо, быть политически некорректным – это худшее, что может случиться.»

Опубликовано на сайте The Jerusalem Post

Больше материалов на нашем телеграм канале Радио Хамсин >>