«Так, докажи мне, что Израиль не совершает геноцид — стоя на одной ноге».

Если вы защищали Израиль после 7 октября 2023 года, вы наверняка слышали эту фразу — может, не дословно, но по сути. И, скорее всего, не один раз. Вероятно, сотни.

Это один из самых утомительных и бесплодных разговоров, которые только можно вести.

Совершенно очевидно, что Израиль не совершает геноцид. Происходящее — болезненно и трагично, но это не геноцид. Однако «антисионистский» нарратив оказался настолько мощным, что доказать обратное кажется почти невозможным.

Сторонник Израиля оказывается в ироничной и безвыходной ситуации: быть полностью на стороне правды и при этом абсолютно неспособным кого-либо убедить.

Большинство моих знакомых, включая меня самого, уже устали от этого бесконечного вопроса. Чаще всего мы его просто игнорируем. Но бывают моменты, когда игнорировать его невозможно — и, что ещё важнее, мы не имеем права его игнорировать. Иногда мы всё равно оказываемся втянутыми в эту, казалось бы, бесперспективную борьбу.

Если вы окажетесь в такой ситуации, вот стратегия, как вести этот разговор более продуктивно.

Прежде всего нужно понять суть вопроса. Когда кто-то заявляет, что Израиль совершает геноцид, он провоцирует вас. Слово «геноцид» крайне провокационно — именно поэтому они его используют. Вся дискуссия строится на заряженности этого одного слова. Их утверждение по сути состоит из двух частей: геноцид — это наихудшее преступление, и Израиль его совершает.

Если бы это был спор, ведущийся добросовестно, его можно было бы разрешить следующим образом: определить, что такое геноцид, описать действия Израиля и оценить, соответствуют ли они определению.

Это та же логика, что и в известном споре: «Хот-дог — это бутерброд?» Сначала нужно определить, что такое бутерброд, затем описать хот-дог и потом оценить, совпадают ли характеристики.

Это простейшая возможная структура аргумента. Мы все пытались её применить — и она не работает. Не работает потому, что противоположная сторона ведёт спор недобросовестно. Их цель — не доказать, что Израиль действительно совершает геноцид; их цель — вызвать у вас гнев, а затем изменить условия спора, чтобы доказать, что даже если Израиль не совсем совершает геноцид, он всё равно делает ужасные вещи.

Обычно тот, кто выдвигает обвинение, обязан его доказать. Если он не может, его обвинение признаётся ложным, и он теряет репутацию. Но в этом случае никакого позора нет. Можно обвинить Израиль в геноциде, проиграть спор, а затем просто сказать: «Ну ладно, может быть, это не совсем геноцид, но Израиль всё равно убивает много людей».

Таким образом, и ставки в этом споре искажены. Если они выигрывают — Израиль совершает геноцид. Если выигрываете вы — Израиль лишь совершает «третьестепенный геноцид». Облегчённый геноцид, так сказать.

Вы не можете выиграть спор, если оба возможных исхода означают ваше поражение. Поэтому нужно изменить один из исходов. Надо сделать так, чтобы проигрыш действительно что-то значил. Потому что он действительно значит.

Те, кто обвиняют Израиль в геноциде, искренне считают, что это — морально оправданно, даже если обвинение — ложное и бездоказательное. Они говорят: «Какая разница, если я использую не совсем точное слово? Что, если я говорю, что что-то превосходно, хотя на самом деле это просто очень хорошо?» Эта легковесная логика лежит в основе их равнодушного отношения к вопросу — будто бы их слова, даже если они ошибочны, никому не вредят.

Именно поэтому до начала любого подобного разговора стоит задать собеседнику простой вопрос: «Насколько сильно, по-твоему, слова имеют значение?»

Это их озадачит. Обычно такие дискуссии быстро переходят в крик, поэтому спокойный, уравновешенный тон собьёт их с толку. Возможно, вам придётся немного подвести их к сути, но цель — заставить их признать: слова действительно имеют значение, и неправильное их употребление может причинить серьёзный вред.

Пример, который я обычно привожу, — СПИД:

– «Как ты считаешь, насколько важны слова?»
– «Ну… довольно важны».
– «А если люди используют неправильные слова, это может навредить?»

Обычно ответы бывают: «да», «возможно» или «нет». Неважно. Пример всё равно сработает.

– «Правильно ли говорить, что СПИД распространяется геями?»

В большинстве случаев реакция будет мгновенная и резкая (важно: этот пример работает прежде всего на «прогрессивной» аудитории; для других групп потребуется другой подход):

– «Конечно, это неправильно! СПИД не распространяется геями. Это от незашищённого секса… и так далее».

Если вам повезёт, и собеседник особенно «прогрессивен», он добавит: «И это опасно — говорить подобные вещи, потому что такие стереотипы приводят к гомофобному насилию».

Если он сам не дойдёт до этой мысли, вы можете его подвести:
– «В 70–80-х, когда люди ещё не понимали, как передаётся СПИД, многие считали, что он — болезнь, связанная с гомосексуальностью. Сколько людей, по-твоему, пострадали из-за этих слухов и стереотипов? Слова имеют значение. От них зависят жизни. Сказать „СПИД распространяется геями“ — это провоцировать насилие. А сказать „СПИД передаётся при незащищённом сексе“ — это просвещение, которое может спасти жизни».

Этот пример хорош тем, что полностью вписывается в «прогрессивный» нарратив: начинается всё плохо, виновными делают геев, их бьют, власти молчат или поощряют это, и геи десятилетиями страдают.

Они примут эту логику, потому что верят в неё. Даже если уже почувствуют, что вы ведёте разговор в другую сторону. Ведь значительная часть прогрессивной идеологии строится на утверждении, что язык — это форма насилия. Отказаться от этой идеи — значит разрушить всё основание их мышления.

И вот теперь — вы их поймали.

Они признали, что слова имеют значение. Что неправильное употребление слов может привести к насилию. Тогда вы задаёте следующий вопрос:

– «Если это так, значит, и неверное использование слова „геноцид“ опасно. Оно тоже может привести к насилию — только уже против евреев».

Они, скорее всего, попытаются возразить. Тогда просто спросите их: стало ли больше или меньше антисемитского насилия с тех пор, как начался нарратив о «геноциде»? Не пытайтесь доказывать причинно-следственную связь — это пустая трата времени. Если они продолжают упорствовать, просто назовите несколько крупных актов антисемитского насилия и спросите: «А насилия стало больше или меньше?» Ваша задача — показать корреляцию.

Существует очевидная связь между частотой обвинений Израиля в геноциде и количеством нападений на евреев на улицах. Когда ваш оппонент начнёт видеть, к чему ведёт этот аргумент, у него появится тревога — потому что раньше он с таким не сталкивался.

У людей, которые привыкли к подстроенным, выигрышным для них диспутам, часто появляется определённая самодовольная уверенность. Они привыкают побеждать без особых усилий. Но когда они понимают, что вы изменили правила игры, их настроение резко меняется. И это не имеет значения — они начали этот разговор, они выдвинули обвинение, и теперь обязаны его обосновать.

Когда их собственное утверждение уже у них на шее, и вы надёжно затянули петлю (они будут пытаться вырваться), пора зачитать им приговор:

«Вы начали этот разговор с утверждения, что Израиль совершает геноцид. Вы только что признали, что использование вводящей в заблуждение лексики и ложных обвинений может привести к серьёзному насилию. Сейчас я докажу вам, что Израиль не совершает геноцида. И если я это сделаю, то, исходя из вашей же логики, выходит, что ложное обвинение Израиля в геноциде может привести к серьёзному насилию против еврейской общины. А значит, вы и все, кто продолжает использовать такую лексику, сознательно подвергаете евреев опасности».

(Обычно в этот момент я спрашиваю, не хотят ли они сказать что-то напоследок.)

Доказать, что обвинение в геноциде — это ложь, несложно. Убедить «антисиониста» признать это — вот настоящая задача. Можете использовать любые аргументы — демографическую статистику, исторические параллели, протоколы ЦАХАЛа и прочее.

Они, вероятно, будут продолжать спорить и пытаться доказать, что если вывернуть определение наизнанку и читать каждое третье слово, то «технически» это, может, и не геноцид, но нечто вроде «шипящего этнического очищения». Но с этого момента вам больше не нужно с этим возиться.

Просто скажите: «Смотрите, это не геноцид. Если вы хотите утверждать, что это геноцид, вы обязаны это доказать — а не наоборот. Если вы не можете этого доказать, то не имеете права так говорить. В противном случае, вы сознательно подставляете еврейскую общину под удар. Критика израильского правительства — не антисемитизм. Но сознательное распространение ложных обвинений, которые ведут к насилию против евреев, — это уже антисемитизм».

И напомните им: это их выбор. Никто не заставляет их использовать слово «геноцид». Красота этой стратегии в том, что вы играете по их правилам, на их поле. Они выбрали тему, они сделали первый ход, они задали идейную рамку. Вы лишь довели их собственную логику до её естественного конца.

Так называемый «прогрессивный» мир уже давно провозгласил, что опасная риторика и насилие — по сути одно и то же. И вы только что доказали им, что спекуляции на теме геноцида — это опасная риторика. А значит, это форма насилия.

Станут ли они после этого сионистами, восхитившись вашей логикой? Вряд ли. Перестанут ли использовать слово «геноцид» в своей антиизраильской риторике? Тоже вряд ли.

Но, по крайней мере, они поймут, что в вашем присутствии использовать это слово больше не получится — вы не оставите это без ответа. По крайней мере, каждый раз, когда они будут произносить его, у них в голове будет звучать ваш голос. И по крайней мере, уходя из этой беседы, они больше не будут улыбаться своей привычной самодовольной улыбкой.

И это уже победа.

Победа в споре — это не убедить другого, что он неправ. Это доказать себе, что ты прав. Ведь вся цель этих обвинений в «геноциде» — посеять сомнение в нас самих, в Израиле, заставить нас задуматься: а вдруг правда? Вдруг действительно геноцид? Ведь об этом говорят полмиллиарда человек. Неужели все они ошибаются?

Да, именно так. Когда-то сотни миллионов были уверены, что СПИД вызывается гомосексуальностью. И все они тоже ошибались. Возможно, и сегодня ещё многие так считают — и тоже ошибаются.

В конечном счёте, истина остаётся истиной. И либо ты считаешь, что её стоит защищать, даже если это ничего не меняет снаружи — либо нет. Человек, уважающий истину, может жить в мире, полном лжи. Но он не может жить в мире, где ложь выдают за истину.

Я не рассчитываю убедить большинство «антисионистов» принять правду. Но я точно не позволю им и дальше убеждать остальных, что их ложь — это правда.

Так что иди и защищай истину. Потому что если не мы — то кто?

Тед Голдстайн — еврейский поэт и преподаватель из Лос-Анджелеса, штат Калифорния. Он изучал историю в Принстонском университете и пишет эссе о стремительном росте антисемитизма в американских университетах с позиции недавнего выпускника.

Источник Future of Jewish

Телеграм канал Радио Хамсин >>