Сегодня Совет Безопасности ООН одобрил резолюцию в поддержку предложенного президентом США Дональдом Трампом плана прекращения огня в Газе — масштабной инициативы, согласно которой в сектор будет введён международный стабилизационный контингент, а управление перейдёт в руки аполитичной палестинской администрации под надзором возглавляемого Трампом «Совета мира».

Масштаб амбиций поражает; отрыв от реальности — ещё больше. Если ООН выносит это на голосование, значит, для здравого смысла уже слишком поздно.

Как и все предыдущие международные проекты, план исходит из предположения, что существует целостная палестинская политическая структура, способная к реформам, разоружению и самоуправлению. Но на деле палестинская политическая сцена — это не «нация в ожидании», а совокупность фракций, кланов и вооружённых формирований, объединённых лишь враждебностью к Израилю. С политической культурой, не способной к самоуправлению, невозможно заключить мир. Это не пессимизм — это признание фактов.

Израиль обоснованно настаивает на том, что демилитаризация является необходимым условием для любых будущих соглашений. ХАМАС это категорически отвергает — и делает это вовсе не пассивно. Разведданные указывают, что организация накапливает современные вооружения за пределами Газы, возможно, в Йемене и африканских странах, готовясь не к восстановлению, а к следующему этапу конфликта. Речь идёт не о движении, готовом сдать оружие, а о движении, готовящемся к новой войне.

Представление о том, что ХАМАС — джихадистская организация, основанная на идеологии вечной войны — вдруг добровольно разоружится, это фантазия о ХАМАСе, которого не существует. И именно эта иллюзия лежит в основе почти всех «мирных планов», разрабатываемых международным сообществом на протяжении десятилетий.

Проект резолюции идёт ещё дальше, предполагая, что после демилитаризации и восстановления Газы, а также после «добросовестной» реформы Палестинской автономии в Иудее и Самарии, наконец появится «реальный путь к палестинскому самоопределению и государственности».

Но всё это опирается на фантазию, которая рушится уже почти сто лет: что единое палестинское национальное руководство вдруг возникнет, если только предложить достаточно правильные дипломатические стимулы.

Но не верьте просто на слово. Мусаб Хасан Юсеф, сын одного из основателей ХАМАС, сказал это предельно прямо: «Не существует «палестинцев». Есть племена — племя ХАМАС, племя «Исламского джихада», племя Халиля, племя Наблуса — и у каждого свои интересы. Все они находятся в конфликте. Если бы у них не было общего врага в лице Израиля, они бы убивали друг друга».

Это не преувеличение, а социологический диагноз. Палестинский национализм — это не цельная гражданская идентичность, а коалиция конкурирующих группировок, единственный общий проект которых — сопротивление. Убери Израиль как объединяющего врага — и не останется зачатка государства, а лишь вакуум власти.

Вражда между палестинскими структурами — патологическая. ХАМАС пытался устранять высокопоставленных представителей Палестинской автономии. «Братья-мусульмане», чьим филиалом является ХАМАС, похищают сотни миллионов долларов, собранных якобы в помощь сектору Газа. Палестинская автономия сажает в тюрьмы инакомыслящих. ХАМАС их пытает и убивает. Об «Исламском джихаде» мы ещё даже не заговорили. Всё это — один большой исламистский цирк.

Серьёзно верить, что «Палестина» может стать дееспособным, продуктивным государством — всё равно что ждать от вулкана, что он всю ночь будет спокойно дымиться. А потом в эту смесь добавляют Израиль — и вдруг от этого порохового погреба, который тлеет поколениями, начинают требовать дипломатии и государственного управления.

На деле, каждый палестинский «лидер», которому с 1938 года предлагали создание государства, отказывался от этого — по одной простой причине. Принять соглашение — значит признать окончание конфликта. А ни один палестинский лидер не способен политически выжить, если он откажется от единственного нарратива, который объединяет все эти враждующие фракции.

На протяжении десятилетий палестинская политическая культура строилась на одной идее. Израиль — источник всех страданий, «великий сатана», главная преграда на пути к процветанию, достоинству и нормальной жизни. Этот нарратив — не сноска на полях. Он — краеугольный камень палестинской политики идентичности. И поколениями палестинские лидеры внушали своему народу: именно Израиль — причина их страданий, унижения и изгнания.

Признать сегодня, что Израиль — это законное, постоянное государство, которое никуда не исчезнет, — означало бы не просто идеологическую ересь. Это было бы политическое самоубийство. Любой палестинский лидер, который осмелится изменить курс, признать возможность сосуществования или допустить, что страдания палестинцев имеют и внутренние причины, будет немедленно заклеймён как предатель, коллаборационист, продажный изменник. Даже Махмуд Аббас, бессменный диктатор Палестинской автономии, вероятно, уже давно был бы убит своими же соперниками, если бы его — как это ни парадоксально — не охранял Израиль.

В обществе, где легитимность измеряется степенью враждебности к Израилю, умеренность неотличима от предательства. Палестинские «лидеры» не могут двигаться к миру, не разрушив при этом сам нарратив, который удерживает их у власти. И они это прекрасно понимают. Ни одна дипломатическая инициатива не способна преодолеть эту фундаментальную реальность.

Именно поэтому некоторые палестинцы публично выражают поддержку предложенному президентом Трампом плану прекращения огня в Газе — потому что прямой отказ выдал бы их как тех, кто блокирует мир. Но в частном порядке они делают всё, чтобы этот план провалился. Они не могут принять соглашение, которое предлагает стабильность, подотчётность и путь к нормализации, потому что такой прогресс разрушил бы десятилетия пропаганды, обвиняющей Израиль во всех бедах. Признать реалистичное перемирие — значит признать, что у них есть ответственность, воля и возможность выбрать путь к миру. А для руководства, выстроенного на культе обиды и вечного жертвенного статуса, это невозможный выбор.

Вот уже десятилетиями западные дипломаты ведут переговоры с палестинцами, которых они хотели бы видеть, а не с теми, кто реально существует. Это и есть главный самообман Запада: вера в то, что палестинская политическая культура разделяет западные устремления — плюрализм, гражданские институты, компромисс через диалог. В действительности же она устроена вокруг фракционности, клановой лояльности и героизации вооружённой борьбы.

Запад воображает зарождающуюся демократию, страдающую от оккупации.
А палестинцы живут в глубоко политизированном обществе, где СМИ, школы, мечети и политические движения поколениями насаждают культуру ожесточённого антисемитизма и культа мученичества. Общество, пронизанное подстрекательством, не может в одночасье перейти к самоуправлению только потому, что какая-то резолюция ООН это провозгласила.

Навязчивая настойчивость международного сообщества продолжать искать «мирные планы», несмотря на их провал снова и снова, — это не просто наивность. Это — система с заложенным интересом в продолжении конфликта. Существует целая индустрия мирного процесса, в которой заняты дипломаты, НПО, консультанты и агентства ООН, чья значимость напрямую зависит от продолжения конфликта. Мир положил бы конец их карьере. Их продукт — бесконечный процесс, а не результат.

Вот почему каждую новую администрацию США побуждают запускать очередную дипломатическую архитектуру, новый саммит, новую церемонию подписания, которая будет выглядеть как моральное устремление, но игнорировать политическую реальность.

Тем временем арабский мир — чью «солидарность» с палестинцами так любят упоминать на Западе — на самом деле не заинтересован в создании полноценного палестинского государства. Арабские режимы предпочитают, чтобы конфликт оставался нерешённым: он даёт политическое прикрытие, дипломатические рычаги и служит вечным кличем для мобилизации масс. Палестинцев не воспринимают как нацию, нуждающуюся в суверенитете, — их используют как символический актив, который обесценивается в момент окончания конфликта.

Подумайте, сколько стран распахнули двери для украинских беженцев после вторжения России в 2022 году. А теперь — сколько арабских стран предложили принять палестинцев после 7 октября? Арабский мир не стремится к палестинскому «освобождению» — он просто ждёт, пока кто-то другой возьмёт на себя ответственность за последствия его бездействия.

Если обратиться к историческим примерам, истина в том, что для мира нужны не просто договоры — нужна трансформация. После Второй мировой войны Германия и Япония не стали мирными демократиями по волшебству. Они прошли через полную идеологическую перестройку: разоружение, перевоспитание, устранение экстремистских лидеров, переписывание школьных программ и длительный внешний надзор. Их политические культуры были не просто ограничены — они были перестроены заново.

Ничего подобного даже близко не было предпринято в палестинском обществе, где экстремистские нарративы не подавляются, а институционализированы. Любая палестинская структура, претендующая на государственность, потребует такой же глубокой трансформации — выкорчевывания идеологий, определявших её поколениями, и создания с нуля гражданской культуры. До этого любые разговоры о суверенитете преждевременны.

На практике речь идёт не о «урегулировании», а о управлении конфликтом. Израиль это понял давно, несмотря на требования остального мира. Он усвоил: Палестинская автономия не должна рухнуть, потому что альтернатива хуже; Газа не может стать ни военной крепостью, ни стабильной демократией; дипломаты будут выпускать заявления, пока Израиль перехватывает оружие; ООН будет обсуждать рамки мирного соглашения, пока израильская разведка предотвращает следующую резню.
Это не идеализм. Это — реальное управление в мире, где идеального решения не существует.

Трагедия международного дискурса в том, что эта правда воспринимается как пораженчество, а не как реализм. Но моральная ясность начинается с признания границ дипломатии. Мир не приходит через поощрение насилия или придумывание партнёров, которых нет. Мир приходит тогда, когда идеологические и структурные основания насилия разрушены.

Пока палестинское общество не пройдёт такой же масштабной трансформации, какую однажды прошли Германия и Япония, международное сообщество будет продолжать гоняться за иллюзиями.

И вот мир снова будет наблюдать, как ООН голосует за очередную резолюцию — ещё одну попытку вызвать к жизни мирное палестинское государство, которого не может быть при существующей политической культуре, неспособной его удержать. Но ни одно голосование, ни одна речь, ни одна церемония не заменят тяжёлой внутренней работы по реформированию. До тех пор, пока эта работа не начнётся, не будет никакого мирного плана между Израилем и палестинцами. Есть лишь управление конфликтом, который мир отказывается увидеть таким, каков он есть — и только правда, а не бумажные соглашения, способна изменить его по-настоящему.

Что касается нас, израильтян, — мы справимся. С ХАМАСом, «Хезболлой», хуситами и даже с Ираном — с дипломатическими рамками или без них. Ракеты, туннели и милиции — это серьёзно, но не фатально. Истинная угроза для Израиля никогда не приходила извне. Она всегда находилась внутри: в отсутствии общественного единства, в политическом разброде, в ослаблении национальной устойчивости.

Сохранение сплочённости, стратегической ясности и доверия общества к государству — куда важнее для выживания Израиля, чем очередная резолюция в Нью-Йорке или временное перемирие в Газе. История ясно показала: когда внутренний стержень Израиля силён, страна способна пережить любую внешнюю бурю.

Но внутренняя сплочённость — это только часть уравнения. Настоящая устойчивость требует единства всей глобальной еврейской диаспоры. Угрозы Израилю — это не только ракеты и боевики. Это ещё и эрозия солидарности, распад общинной поддержки, ослабление общего чувства цели среди евреев по всему миру. Когда еврейские общины за границей разобщены, отстранены или политически раздираемы, стратегическая глубина Израиля уменьшается, а способность выдерживать по-настоящему экзистенциальное давление — ослабевает.

Сила — это не только границы и армии. Сила — это культура, идентичность и глобальная еврейская сеть, которая остаётся информированной, единой и преданной выживанию и процветанию еврейского государства.

Источник Future of Jewish

Телеграм канал Радио Хамсин >>